Темнее ночь перед рассветом - стр. 33
Но фотограф медлил, ловя единственный удачный миг. Помогавшая гостям, раскрасневшаяся от усердия, молодая казашка на жеребце в национальном костюме, словно угадав желание Хоббио, наотмашь стеганула верблюда лёгкой нагайкой по горбу. Тот взревел от боли, заплясал на месте и, задрав вверх передние копыта, пустил струю пенной слюны в надоевших обидчиков. Залитые потоком омерзительной пакости, Хоббио слетел с мотоцикла, «пантера» свалилась в песок бархана. Степнякам, наблюдавшим за сценой, это доставило большую радость, вызвав хохот и едкие остроты.
Взбешённый Хоббио, ругаясь и обтирая лицо, подбежал к одному из погонщиков, вырвал из его рук ружьё и бросился к вершине бархана, куда удалился удовлетворённый отмщением верблюд. Но не успел фотограф сделать и двух шагов, как тяжёлый удар кулаком в спину свалил его.
– Чёрт возьми, Арсенал! – вскочил он на ноги, подобрав выпавшее ружьё. – Не вмешивайся! Я убью поганую тварь!
Толстопузый верзила, названный Арсеналом, ударом ноги ловко выбил ружьё из его рук:
– Урод! Вокруг люди! Уймись!
Мгновение – и, казалось, фотограф набросится на обидчика, однако раньше этого между ними встряла женщина в чёрном костюме. Драчуны отскочили в стороны, опасаясь прикоснуться к ней.
– Возьми себя в руки, – буркнул верзила. – Сам раздразнил животное домогательством, ужимками, да ещё устроил посмешище для этих туземцев.
Остывая от гнева, Хоббио огрызнулся и принялся стирать пену с лица и одежды. Вид у «пантеры» был не лучше, так что Арсенал не сдержался от хохота.
Стремительная наездница соскочила с жеребца, подбежала к посрамлённым неудачникам и увела в юрту, где принялась заботливо обмывать их из кувшина, приговаривая:
– Тот, кого верблюд наградил плевком, обязательно разбогатеет. Народное это поверье старо как мир. Вам очень повезло, дорогие мои!
Причитания наивной степнячки развеселили парочку, и они принялись брызгаться водой, да так, что досталось и верзиле, явно не разделявшему их настроения.
– Арсенал, – не отставал задиристый фотограф, – а не подставить ли тебе рожу под плевок горбуна? Я мигом сфоткаю. В столице снимок станет сенсацией и обойдёт все модные журналы. Мы заработаем с тобой денег на халяву.
– Козёл! – сплюнул тот. – Как был пустобрёхом, так и остался. Занялся бы делом, а то слишком развеселился. Вытряс деньги из купца?
Глаза фотографа недобро засверкали. Драка могла вспыхнуть снова, но Ника и молодая наездница, подхватив обоих за руки, со смехом потащили в другую юрту к источающему аромат свежеприготовленных мясных блюд дастархану, вокруг которого рассаживались на ковре хозяин, аксакалы и приглашённые гости. Молодые девушки, словно газели, проносились с тазиками, кувшинами и полотенцами, сливая каждому на руки. Старейший – иссохший старик в халате и колпаке, возвышаясь посредине всей этой праздничной суеты, – оглядывал входящих важным взглядом и указывал каждому заранее уготованное место. Большое серебряное блюдо, заваленное кусками баранины, перемешанными лапшой, красовалось перед ним.