Темная война - стр. 64
На Кублине сосредоточились все ее мысли, все ее горе и чувство утраты. Внутри ее заклубилась тьма. Ее окружило множество призраков, будто духи мертвых не хотели покидать поле боя. Кублин вдруг словно стал прозрачным, и она увидела, насколько глубоки его порезы и раны. Охваченная яростью, она пожелала ему здоровья вместо смерти.
Кублин тотчас же открыл глаза:
– Марика?
– Да, Кублин. Я здесь, Кублин. Кублин, ты сегодня вел себя так храбро!
– Ты же была на вышке, Марика. Как ты сумела спуститься?
– Пришла помощь, Куб. Мы победили. Они все мертвы. Все кочевники. Посланницы вернулись вовремя.
Это была ложь. Что значит – вовремя? Из всех Дегнанов, кроме самих посланниц, в живых оставались только они с Кублином. Да и он скоро умрет.
Что ж, по крайней мере он отправится в объятия Всеединого, думая, что им все же удалось чего-то добиться.
– Храбро, – повторил Кублин. – Когда пришло время. Когда это что-то значило. Все оказалось легче, чем я думал, Марика. Потому что мне не надо было ни за кого беспокоиться.
– Да, Кублин. Ты вел себя как герой. Не хуже любой охотницы.
Он вознаградил ее тем самым победоносным взглядом, за который она любила его больше всех братьев и сестер, а потом обмяк. Когда Марика наконец поняла, что он умер, она расплакалась.
Меты крайне редко проливали слезы, если не считать обрядов. Пара в черном повернулась и уставилась на нее, но даже не попыталась подойти. Они лишь обменялись несколькими словами, наблюдая за ней.
В стойбище наконец вошли посланницы, потрясенно взирая на побоище. Грауэл протяжно, мучительно завыла. Барлог подошла к Марике и мягко почесала ее макушку, будто утешая плачущего щенка. Марика задумалась, что стало с ее шапкой. Почему она не чувствует, как мороз щиплет уши?
Взяв себя в лапы, Грауэл подошла к двум метам к черном.
Они укрылись на ночь в логове Скилджан, которое продержалось дольше всего и меньше всего пострадало. Марика никак не могла избавиться от застрявшего в ноздрях запаха жареного щенячьего мяса. Дрожа и обхватив себя лапами, она забилась в тень, где полностью ушла в себя, глядя, как сквозь стены логова вплывают призраки. Она долго была не в себе. Иногда она видела метов, которых тут не было, и разговаривала с ними. А потом она увидела мету, которая, возможно, была здесь на самом деле, и не поверила глазам.
Посланницы заставили Марику выпить настой чафа, который в конце концов погрузил ее в долгий крепкий сон без сновидений.
И тем не менее глубокой ночью она то ли отчасти проснулась, то ли ей приснилось, что слышит разговор парочки в черном. Вокруг одного очага лежали Грауэл, Барлог и груда рваных шкур, под которыми мог быть кто-то третий, а две чужие меты сидели у другого.