Темная волна. Лучшее - стр. 62
– Да, спасибо… Извините, давление… Значит, один чай?
– И шоколадку, – сказал майор, ласково взглянув на фляжку; он расслабился, его больше не интересовали красные пятнышки. – Любую. Можно батончик.
Проводник, снова с прищепкой из пальцев на носу, закрыл дверь.
Глеб попытался сложить два и два. Если, конечно, это были двойки, а не сложные дроби, и если было что складывать…
Чего старший так встрепенулся? Ну, дал течь шнобель эржэдэшника – не пулевое ранение ведь. Чего всматривался в жиденькие глазки, будто расспрашивал без слов? У проводника даже рот повело, безвольными сделались губы.
В голове щёлкнуло. Внутренний калькулятор выдал ответ.
И правда – четыре.
Или что-то похожее на четыре? Когда работаешь на подхвате у старшего (Глеб догадывался, что его взяли из-за знания немецкого), будь готов к занимательной арифметике.
За стеклом тянулись привычные виды. Природа, трансформированная близостью железной дороги. На переездах нетерпеливые авто подпирали шлагбаумы. В одноэтажных домиках загорались жёлтые квадраты. На фасадах и вывесках было написано по-польски.
– У фрицев в гостях бывал? – спросил старший, запивая шоколад крепким.
Глеб ответил не сразу: вялость голоса майора отвлекла от смысла вопроса.
– В Баварии проездом. В Гамбурге разок у знакомых.
Старший кивнул. Счистил остатки фольги с батончика. Глотнул из фляги. Укоризненно глянул на каплю сгущёнки на пальце.
Глеб решился:
– Мы ведь нуса ищем?
– Нуса? – Старший хмыкнул. – Быстро же прижилось… Нус, нус, нус, почти «гнус»… Может, в этом дело? Гнусный нус, выходи, подлый трус… Нет, тут старенький фильм Кроненберга больше подходит: «Вы назвали меня нусом. Что это такое?» – Майор замолчал, откинулся на переборку, глянул лукаво на молодого. – Хоть знаешь, что значит нус?
– Ум, – отчеканил Глеб. – Мысль.
– Перевод с древнегреческого выучил. Садись, пять. А если глубже? По Аристотелю? По Платону?
Глеб открыл рот (не для того, чтобы дать исчерпывающий ответ), но старший отмахнулся: забудь. Закрыл глаза.
Минут десять ехали молча.
– А как нусов ещё называли? – спросил Глеб.
Майор глянул из-под опущенных век.
– Как только не называли. Щупачи, мозговики, телекины… Статью хочешь написать?
Глеб громко и неестественно рассмеялся.
Ещё через десять минут старший приоткрыл левый глаз и сказал:
– Да. Мы ищем нуса. – Майор порылся в портфеле, бросил на колени Глеба папку. – На, почитай перед сном.
В Берлине сошли на Восточном вокзале и принялись играть в туристов. Прогулялись к огрызку Берлинской стены (Глеб хотел сфотографироваться на фоне целующихся Брежнева и Хонеккера, но старший глянул неодобрительно), посмотрели на Берлинский кафедральный собор, Рейхстаг, Бранденбургские ворота.