Темная сторона Солнца - стр. 23
– Анна-джан, мне так жаль, так жаль. Девочка моя, как же ты там справишься?
– Все будет хорошо, ты, главное, не волнуйся. Я буду вам звонить.
– Хорошо. Анна, чтобы ты ни узнала там, знай – мы с папой любим тебя. Всегда любили и будем любить.
– Я понимаю, мам, я вас тоже люблю. Целую вас. До связи.
Самолет был набит людьми. Мужчина, сидящий рядом с Анной, посмотрел на часы и обратился к ней на армянском языке:
– Разбудишь меня в Ереване, дочка, если я усну?
– Конечно. Я обязательно разбужу вас.
А в это же время в клинической больнице Эребуни, в коридоре отделения реанимации, трое – Гоар, Артур и Вардитер молча ожидали на кожаном диване, уставившись в одну точку – дверь палаты под номером двадцать три.
Старуха Вардитер, высохшая как старое абрикосовое дерево, которое уже давно не плодоносит, но все еще цепляется своими извилистыми корнями за потрескавшийся от жары глинозем, перебирала скрюченными пальцами-ветками янтарные четки. Она раскачивалась взад-вперед и бормотала:
– Хайр мер, вор еркинс эс…[9]
В глубине души Вардитер так и не смогла простить себе смерть любимой дочери, и теперь, сидя перед палатой умирающей внучки, она шептала слова молитвы и предавалась привычному занятию – самобичеванию.
Из года в год, рассматривая фотографии Карине, она находила все новые и новые причины, чтобы целиком и полностью взять на себя ответственность за ее смерть. Она вспоминала, как в детстве частенько шлепала Карине за мелкие провинности, и думала, что если бы не эти шлепки, то, возможно, дочь не замкнулась бы в себе и пришла к матери в тот день, когда поняла, что носит под сердцем ребенка. Вспоминала, как запрещала дочери носить модные короткие платья. Как отправила ее на выпускной вечер в длинном до пят сарафане, предварительно заставив смыть с ресниц тушь. Как приехала за ней в девять часов вечера, когда веселье было в самом разгаре, и, взяв за руку, вывела из зала и увезла домой.
Как ударила ее, потому как ей показалось, что от Карине пахнет табаком и алкоголем.
О да, бабушка Вардитер была образцовой армянской матерью, которая берегла своих дочерей Гоар и Карине для мужчин, которые бы пришли просить их руки. Младшая Гоар с лихвой оправдала надежды матери. Закончив школу и проучившись в кулинарном техникуме полгода, она вышла замуж за Артура – рослого сельского парня. Утром, после первой брачной ночи, родители жениха с благодарностью принесли Вардитер символ того, что невеста была чиста – кармир хндзор[10], та строго посмотрела на старшую дочь Карине и изрекла:
– Надеюсь, что и за тебя мне не придется краснеть!