Темная сторона Солнца - стр. 17

Я не хотела этой жалости, Арев, я мечтала, чтобы меня любили так, как любят тебя. Но, увы, мой отец не был способен на проявление каких-либо чувств, мать измучена бесконечными абортами, а наша дорогая бабушка слишком проста, чтобы разбираться в тонкостях детской психологии. И чем больше они жалели меня, тем сильнее я ненавидела ту, которую любили, – тебя, моя дорогая Арев.

Но это не единственная причина моей ненависти. Ты наверняка удивишься, узнав, что всю свою жизнь я была продолжением тебя.

Арев пошла в музыкальную школу – пошла Лусо. Арев купили новое пальто – Лусо такое же. Помнишь нашу последнюю встречу? Мы отмечали наше шестнадцатилетие. И снова были одинаковые платья, которые выбрал твой отец, одинаковые туфли. И мне стало невыносимо тошно. И больно. Так больно, что я захотела убить тебя или искалечить.

Знаешь, когда вы уехали, я испытала невероятное облегчение. Да, меня по-прежнему никто не любил, но и та, которую любят больше, не маячила перед глазами. Но я рано радовалась. Ты все равно находилась рядом со мной. В каждой посылке, в каждом денежном переводе. Ты была рядом: ты и твоя семья.

А потом меня выгнали из дома. Вышвырнули, как паршивую собаку. Но я снова радовалась, потому что у меня появилась цель – найти нашего отца. Я не буду описывать, через что мне пришлось пройти. То ли наша мать унесла секрет с собой, то ли хранительница семейных тайн бабушка Вардитер тщательно оберегала наш мнимый покой, но мне не удалось выудить из нее ни слова. Ни из нее, ни из моей приемной матери. Если бы ты знала, сколько сил и времени я потратила на его поиски! Все бессмысленно. Глупо и бессмысленно. Полгода назад Вардитер, вняв моим просьбам, сказала, что наша мать особо не жаловала мужчин вниманием. Бабушка вспомнила троих. Итак, нашим отцом мог быть: однокурсник матери Артур Паронян, он преподает философию в университете; ее школьный учитель Арташес Киракосян, в которого она была тайно влюблена, работает в школе, или сосед по лестничной клетке Арсен Сукиасян.

Вот такой утешительный приз преподнесла наша бабушка умирающей внучке, у которой наверняка не хватит сил докопаться до истины. Слишком поздно, теперь уже поздно.

Ну вот, ты знаешь все. Поймешь ли ты меня? Я и сама себя иногда не понимаю. Хотела написать, что я тебя целую, но передумала. Просто прощай. И прости меня, если сможешь, а если нет – так тому и быть. В конце концов, я ведь тебя не прощаю.