Темная сторона Мечты - стр. 4
Она пыталась есть эклер маленькими кусочками, но из него выползал белый крем. Приходилось слизывать его, чтобы не испачкаться. Доев, она плотоядно вздохнула, вытерла платком руки и потянула его с проспекта в тихий переулок. «Улица Грановского», – прочитал Андрей табличку на углу дома.
Через сто метров они свернули во двор старинного особняка с многочисленными колоннами и эркерами, и зашли в подъезд. За тяжелой входной дверью было огромное светлое фойе. У Андрея появилось ощущение, что это какой‑то театр. В будочке с большими стеклянными окнами кто‑то сидел и пристально смотрел на него. Он почувствовал себя неловко, будто незаконно забрался туда, куда вход для него запрещен.
По гулкой мраморной лестнице они поднялись на второй этаж. В квартире Инга провела его по длинному коридору в гостиную, усадила в кресло и, извинившись, убежала.
Такие гостиные Андрей видел только в кино. В большом зале могли спокойно поместиться несколько типовых двухкомнатных квартир, похожих на ту, в которой он жил.
На бордовых стенах и между окон, прикрытых тяжелыми шторами, висели многочисленные картины. Вся мебель – глубокие кресла, диваны, столы, тумбочки, комоды – была, безусловно, дореволюционного изготовления. Чтобы не было ощущения антикварного магазина, предметы соединялись в единый ансамбль с помощью разнообразных вещей, которых никогда не увидишь в обычной квартире. Тяжелые бронзовые подсвечники, напольные вазы с изящными букетами, множество разнообразных статуэток, необычных ковриков и старинных книг в кожаных переплетах были расставлены так, чтобы создать иллюзию тепла и уюта. Но, несмотря на все старания, гостиная больше напоминала музей, чем обычное жилье.
– Давно пора выбросить всю эту рухлядь, – сказала Инга, неожиданно появившаяся из одной из дверей.
Она переоделась. Сейчас на ней была короткая велюровая бирюзовая юбка и такого же цвета облегающая водолазка из тонкого трикотажа.
– Купила в «Березке» играть в теннис, – сказала она, указывая на свой костюм, – но пока хожу в нем дома. Играть не с кем, – она сделала неуклюжий пирует, развернувшись на одной ноге. – А ты играешь в теннис?
Ей очень шла эта почти детская нескладность и непосредственность. Было заметно, что она тоже смущается, не знает куда деть свои длинные руки, что говорить и, главное, не знает, как вести себя наедине с мужчиной. Об этом подумал Андрей и понял, что и сам не знает, что делать.
Чтобы немного освоиться, он встал с глубокого неудобного кресла и подошел к ближайшей картине. С нее с усмешкой, чуть отложив в сторону газету, на него смотрел Ленин. Андрей оглянулся на Ингу.