Темная сторона - стр. 24

– В том, что привело меня туда, где я нахожусь прямо сейчас, – я завозилась, напоминая обоим, что практически сижу верхом на его готовом к бою достоинстве, – нет никакой логики.

Он покачал головой, вытащил правую руку из-под моего платья и тщательно и аккуратно убрал с лица мокрые волосы, что наверняка делали меня похожей на девочку-страшилку из одного ужастика, и вдруг вздрогнул, напрягся весь так сильно, что давление, вжимающее меня в стену, стало болезненным.

– Ты! – вскрикнул непонятно, то ли спрашивая, то ли утверждая, всхрипнул, будто у него случилось краткое удушье, и внезапно впился в мой рот своим, шокируя яростью напора.

Поцелуй этот был таким отчаянно свирепым, каким-то истинно собственническим. Не сказать, что у меня обширный опыт, но его хватило, чтобы понять: так не целуют впервые или случайных людей. Только кого-то своего, того, кто ближе некуда, с кем делал это множество раз и нуждаешься в повторении снова и снова. Чей ответ и безоговорочное согласие на подобное неистовство тебе прекрасно известны. До боли, до вкуса соли от треснувших губ, что способны отпугнуть с непривычки, показаться едва ли не насилием, жестокостью, являясь на самом деле отчаянной жаждой. Поцелуй-поглощение с не менее неистовой отдачей. И от него меня «унесло» начисто. Разум со всеми своими заморочками, чувством времени, пространства, холода, тепла, правильности или чужеродности испарился. Я целовала его в ответ, жестко, до укусов, цепляясь, ломая ногти, сжимала кольцом ноги, терлась грудью, промежностью, извивалась, как ополоумевшая. Лишь на пару секунд он отстранился, порывисто протиснул ладонь между нами, чтобы освободить себя и дернуть в сторону мое белье. Проникновение вышло нисколько не деликатным, но было все равно. Не давая мне привыкнуть к почти чрезмерной наполненности, он стал буквально вколачивать себя в меня, содрогаясь, захлебываясь дыханием, шепча и рыча что-то. Мне ни слова было уже не разобрать, потому что накрыло меня едва ли не через десяток его мощных толчков. Глаза закатились, легкие жгло от крика, мышцы сошли с ума, позвоночник пылал. Едва первая сокрушительная волна пошла на спад, я распахнула глаза, чтобы встретиться с его пугающе пристальным взглядом на искаженном собственным удовольствием божественно прекрасном лице. Мой умопомрачительный любовник застыл, словно диким усилием сдерживая наступление эйфории и страдая от этого безумно.

– Пусть так… – прорычал он и ударил бедрами снова, одновременно впиваясь в изгиб моей шеи… клыками?

Я истошно заорала от страха и боли, которых, однако было недостаточно для того, чтобы остановить новую волну оргазма, накрывшую меня. А рот мне он заткнул, прижав к нему свое разодранное запястье. Кровь хлестала из него, и как бы я ни боролась, силясь стиснуть челюсти, выходило только хуже. Мне приходилось сглатывать густую, сладко-соленую, горячую жидкость, захлебываясь, пока он пил и пил из меня огромными жадными глотками. В голове опустело, зазвенело, тело стало ватным и сознание померкло.