Темная половина - стр. 39
Миссис Арсено была уверена: это был именно костюм, а не куртка и не пиджак. И точно не черный – что оставляло широкий диапазон выбора из других цветов. Миссис Арсено могла добавить, что костюм не был белым, но если давать показания под присягой, она готова поклясться, что он был не черным.
– Я не прошу вас давать показания под присягой, миссис Арсено, – заверил Норрис.
– Когда беседуешь с представителем закона при исполнении служебных обязанностей, – ответила миссис Арсено, чопорно запустив руки в рукава свитера, – это одно и то же.
Все, что она знала, можно было резюмировать так: она видела, как Гомер Гамиш подобрал пассажира примерно без четверти час ночи. Вы скажете, не тот случай, чтобы звонить в ФБР. Но все выходит гораздо серьезнее, если добавить, что Гомер подобрал пассажира милях в трех от своего дома… но до дома так и не доехал.
Кстати, насчет костюма миссис Арсено была права. Человек, голосующий на шоссе в нескольких милях от города почти в час ночи, – это само по себе уже странно. В такое время всякий обычный бродяга давно дрыхнет в пустом хлеву или в сарае на чьей-нибудь ферме. Но если добавить еще и то, что человек был в костюме и галстуке («Каком-то темном, – сказала миссис Арсено, – только не заставляйте меня говорить под присягой, какого именно цвета, потому что я все равно не смогла бы сказать»), то выходит совсем уж невесело.
– Что мне теперь делать? – спросил Норрис, закончив доклад по рации.
– Оставайся на месте, – ответил Алан. – Поболтай с миссис Арсено о сериях «Альфред Хичкок представляет». Я тоже люблю эту программу.
Но не успел он проехать и полмили, как место встречи с Норрисом пришлось перенести примерно на милю к западу от фермы Арсено. Парнишка по имени Фрэнк Гавино возвращался с рыбалки на речке Стриммер-Брук и увидел чьи-то ноги, торчавшие из зарослей сорняков на южной стороне шоссе номер 35. Он помчался домой и рассказал матери. Она позвонила в контору шерифа. Шейла Бригем передала сообщение Алану Пэнгборну и Норрису Риджуику. Шейла следовала инструкции и не называла по рации никаких имен – слишком много вокруг развелось юных радиолюбителей, пытающихся прослушать полицейские частоты, – но по ее расстроенному голосу Алан догадался, что даже она понимает, чьи это ноги.
Единственное, что случилось хорошего за все утро, так это то, что Норрис успел проблеваться еще до приезда Алана, и ему хватило ума отбежать на северную сторону дороги, подальше от тела и тех улик, которые там могли быть.
– Что теперь? – спросил Норрис, прерывая ход мыслей шерифа.