Тёмная история. Чело-вечность - стр. 52
На самом верху девушка остановилась и оглянулась: «И на пришельца ты вовсе и не похож!»
«А на кого похож?» – заинтересовался я.
«Ну если не улыбаться.. на странненького такого человечка, – пожала она хрупкими плечиками. – Очень-очень странненького, но в целом хорошенького. Вон всякая местная хтонь, в принципе, тоже на людей очень даже похожа. А пришельцы не должны похожими быть! Так только в кино бывает».
«А на кого они…»
И тут Ленор меня перебила: «Ну на жука хотя бы какого-нибудь! Богомола! Или на.. ну не знаю.. кальмара».
«То есть встреть ты говорящего кальмара, расхаживающего по городу, так сразу бы поверила, что он пришелец?»
Ленор рассмеялась: «Наверное.. не знаю.. а ты вон говоришь по-нашему, и вообще…»
Я поглядел в сторону, припомнив слова двойника: «Ты-то можешь быть почти как они, порода такая». И как кальмар. И как богомол. И как чёрт-те-что ещё. Сколько форм Он на нас перемерил, ни в сказке сказать, ни пером написать! А могу я быть собой вообще? И какой он, этот я?
Внезапно я спросил: «Почему тот мертвец пришёл ко мне?»
Покойница наморщила лоб: «Потому что наверняка у него тоже клеймо стояло, как и у меня – никто из навьих с такими не связывается – себе дороже. Ну и рот зашивают им, чтоб на помощь не позвали близких там или кого ещё, медиумов, спиритов, ну мало ли. А тут он просто шлялся, видать, окрест – сильно далеко от тела-то не убежишь, ну и повезло бедолажке: нашёл-таки дурака».
Что тут скажешь? Вот я и промолчал.
«Ну пока-пока!» – вывел меня из оцепенения окрик Ленор. Я рассеянно помахал рукой в ответ. И снова остался один.
Глава
XX
. Фамильяр.
В мутном небе размытый контур тонкого с волосок месяца еле просвечивал сквозь плотную текстуру туч. Будь я человеком, а не бледной тенью его, мне, должно быть, стало бы неуютно на холодных гранитных ступенях у тёмной как нефть воды. И от заупокойных стонов ветра нервно замирало б сердце, и в жилах стыла бы кровь в некоем суеверном, почти первобытном ужасе. Тем не менее, не имея ни сердца, ни стынущей крови, я, невзирая на вопиющую недостаточность комплектации, мигом попытался представить свои ощущения, будь они человеческими. И мне это почти удалось. Чувство собственной неприкаянности незамедлительно накрыло меня с головой, заживо похоронив в своих мрачных толщах. Так бывало уже не впервые, но с каждым разом переживание становилось всё глубже и интенсивней. Три дня в нескончаемом диалоге с мучительными вопросами и сомнениями. Вот разве что Ленор ненадолго скрасила моё одиночество.
Всё, хватит, довольно. Я решительно поднялся на ноги.