Темна вода во облацех. Научно-фантастический роман - стр. 67

Неожиданно Омельченко рассмеялся – громко, во весь голос, и явно в разрез с настроением собеседников.

– Да уж, поговорил один… И не далее, как три дня назад, – пояснил он причину такой реакции. – Игорь, что затаился? Вылезай из уголочка, да поведай, так сказать, urbi et orbi*, свои приключения и подвиги!

Игорь смутился. Он сидел поодаль и активности не проявлял. Впрочем, вспомнила Лиза, хотя он и пришел одним из первых, весь вечер старался не выделяться из общей массы, говорил редко и немногословно. Она еще тогда отметила, как непривычно видеть его таким – то ли подавленным, то ли очень уставшим.

– А что случилось, Боря? – она попеременно смотрела то на Омельченко, то на Игоря, ничего не понимая и вместе с остальными ожидая разъяснений.

Омельченко коротко хмыкнул и за явным нежеланием Игоря что-то прояснить, начал сам.

– У НПО «Перспектива» недалеко от Курского вокзала размещается центральная дирекция, с типичным московским адресом – дом такой-то, корпус два, строение пятнадцать. На вид довольно стрёмный двухэтажный особняк типа «памятник архитектуры, охраняется государством». Зато внутри – о-го-го, по последнему слову… Ну и наш герой, – он кивнул в сторону Игоря, – каким-то образом об этом пронюхал, и ринулся на амбразуру… Ладно, эту историю я знаю от самого Банника, интересно выслушать и другую сторону. Итак, Игорек, валяй! Смелее, смелее, ну, как там, в Москве!

Но Игорь рассказывать не захотел.

– Ничего интересного, – сказал он, как отрезал. – Пробился я к этой сволочи, мотивируя, что ученик и сотрудник Павла Филипповича, и хочу знать, где он и что с ним. Банник повел себя… ну, неадекватно, что ли. Хамить начал. Я набил ему морду и ушел. Вот и все.

– …А почему вас так беспокоит чужая судьба, пусть даже бывшего начальника, молодой человек? – Банник уже пожалел, что позволил этому юнцу отнять у него время. По докладам и служебным запискам он вполне имел представление о роли Игоря Лебедева в «Деле Афанасьевой». Особого интереса тот не вызывал – как источник информации, как работник, как ученый. Но стало любопытно – что он представляет собой как личность?

– Я его родственник и имею право знать, где он и что с ним.

– А кто вам сказал, что вы имеете на это право?

– Наши советские законы.

Банник с интересом посмотрел на него.

– Как, как? Какие такие законы?

– Обыкновенные, наши. Конституция, в конце концов!

Банник позволил себе улыбнуться. Нет, скажи, пожалуйста, встречаются еще в ученой среде, особенно в провинции, такие вот наивняшки, ну просто прелесть!

– «Милый, милый, смешной дуралей! Ну, куда, куда он ломится?»… Помните? Есенин, читали?.. Но это – лирика. А теперь суровая действительность: запомните, молодой человек, законы пишутся людьми – и исполняются тоже людьми, причем так, как этим людям надо. А Конституция… Плевал я на твою Конституцию, ты меня понял? А теперь – вон отсюда.