Телохранитель - стр. 46
Помолчал, спросил Данилова:
– Серега, не знаешь, в каких странах разрешена эфтаназия?
– Вроде как в Швейцарии, а ты что – уже созрел?
– Так, мало ли, – буркнул Чебышев. – Интересно, сколько это может стоить?
– Думаю, недешево. Впрочем, зачем потом деньги?
– Тоже верно.
По КАДу довольно скоро приехали в небольшой загородный ресторанчик, называвшийся что-то типа «Русская рыбалка». Посетителей, кроме них, не было вообще никого. Стол уже был накрыт. Заправляла всем улыбчивая Карина, черноволосая женщина лет пятидесяти, бывшая тут за хозяйку или управляющую. Данилов попросил ее еще и кальян для себя. Единственный официант, расставив блюда, сразу ушел, чтобы не мешать разговору. Больше его и не видели. Осталась только Карина, она и обслуживала гостей. Чебышев все время продолжал что-то бормотать себе под нос.
– Это у тебя, Андрюха, просто банальная депрессия. Полмира ею страдает, кому нехуй делать! Пей антидепрессанты, – подал голос Данилов, видать, давно привыкший к этому нытью Чебышева.
– Пробовал таблетки – не помогают – только еще хуже! Изжога от них.
– Другого предложить не могу. Только водка! – Данилов кивнул на бутылку, стоящую на столе.
Данилов тут же воспрял:
– Наливай тогда! Надо выпить, снять стресс, а то действительно хер не встанет! – прошамкал он, заглатывая бутерброд с колбасой огромными кусками, почти не жуя. Потом снова налил в рюмку водки до краев и тут же одним махом выпил, стиснул зубы и прикрыл глаза. – Кайф!
Помотал головой, сказал:
– Я вот чего думаю: может, пора и сдохнуть?
– Ну, сдохнешь, и кто к тебе на похороны придет? – ухмыльнулся Данилов. – На похоронах Сталина, хоть и был он злодей, набилось море народу, еще и кучу затоптали; аятоллу Хомейни хоронили одиннадцать миллионов человек!
– Ну, ко мне придут разве что от силы человек десять. А то и меньше, –равнодушно пробормотал Чебышев, явно задремывая. – Да и насрать!
– Я-то уж точно приду, – хмыкнул Данилов. – Все, тормозим пустой базар. Давайте к делу!
«К делу», однако, не получилось, Чебышев вдруг проснулся и сказал:
– И вот что я теперь скажу по истечении многих лет: ей, той девочке, очень повезло, что она не вышла за меня замуж. Я оказался по жизни пустым, никчемным и очень скучным человеком! Она бы умерла со мною со скуки! – Он сделал паузу, потом начал по одному загибать пальцы. – Я ненавижу футбол и всякую спортивную херню, меня утомляют всякие шумные компании, в ночных клубах я скучаю, от вина меня сразу клонит в сон. Я засираю квартиру, не люблю мыть посуду, убираться, душ принимаю только утром и ненавижу прибивать злосчастные полочки. Я никогда много не зарабатывал, не сделал карьеры. Жена считает, что я полный и окончательный придурок и неудачник по жизни. Вероятно, она права.