Телохранитель - стр. 19
– Ну-ка покажи часики! – придвинулся Ховрин.
– Я их так просто по бассейнам и тренировкам не ношу – потом как-нибудь покажу. Потом мы с ним прошлись по всем самым дорогим магазинам. Там есть такая торговая улица Очад-роад, или, по-нашему, Садовая. Там эти магазины идут сплошняком: Луи Витон, Дольче Габбана и прочие. Я набрала себе шмоток целый чемодан. Тысяч на десять долларов. Для этогого еще и большой чемодан купили. Папа, правда, посоветовал срезать все этикетки и выкинуть упаковки, чтобы таможня в России не докапывалась. Жалко было. Очень красивые были упаковки. Вот так.
– Откупается, – констатировал Ховрин. – И как вы общаетесь?
– Иногда по «Вайберу», но чаще он просто звонит на мобильник. Обычно в одиннадцать вечера.
– О чем говорите?
– Так, – пожала плечами Катя. – Он спрашивает, как дела в школе, как погода – все такое. Долго мы не разговариваем – особо и не о чем: «Дела нормально? – Нормально. – Ну, пока. – Пока».
– Странно это – близкие люди, а говорить не о чем! – сказал Ховрин.
– О чем вообще можно с родителями говорить? Только об учебе. Не музыку же с ними обсуждать. Понятно, говорить не о чем. Ты с мамой много своих проблем обсуждаешь?
– Вообще не обсуждаю, – согласился Ховрин. – И что дальше?
– Короче, потом мы полетели на остров Бали и тоже в отель «Гранд Хайятт». Там отец с семьей жил на отдельной вилле с видом на море, а я в обычном номере, но очень большом и с окнами в сад. Номер был просто офигительный! Там рядом с отелем находится огромный торговый центр. Отец выдал мне вот такую пачку денег, – Катя показала пальцами толщину сантиметров в десять, – сказал: «Не экономь. Кончатся – дам еще!» Еще каталась там в океане на доске – серфе – и разодрала пятку об кораллы – долго не заживало, еще мы ездили на вулкан, потом на слонах, потом еще на рафтинг – это когда спуск на плотах по речке.
– А как мачеха? Анжела-то? – перебил Ховрин. – Не пыталась тебя отравить?
– Ну, она улыбалась, конечно, такая дежурная голливудская акулья улыбка, но как-то нерадостно. Мне так кажется, что я ей не понравилась.
– Это как кукушка: чужой ребенок – вон из гнезда! Кому нужна лишняя прямая наследница? К тому же ты – очень красивая! Настоящая модель!
Катя слегка покраснела от удовольствия.
– Она тоже ничего, себя держит в форме: каждый день у нее были спа-процедуры, мало жрет. Морда только словно накачана ботоксом – неэмоциональная. Ни одной морщинки. Хотя тридцатник, наверное, точно есть.
Ховрин же продолжил свою мысль:
– А в женщинах это всегда конкуренция. Сказка такая есть про Белоснежку: «Свет мой, зеркальце, скажи, кто на свете всех милее, всех румяней и белее?» Опять же самое главное: ты – возможный претендент на наследство, причем неоспоримый, прямой. А значит, конкурент для ее детей. А что твой папаша?