Телохранитель для Снежной - стр. 53
Решив не откладывать разговор до утра, а сразу все выяснить, Илья поднялся и направился к Симоне. Негромко постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
В комнате царил полумрак, лишь несколько бра рассеянно освещали пространство. Илья сощурился, чтобы сориентироваться в темноте. Присмотревшись, увидел очертания фигуры с другой стороны кровати. Сжатая поза и подрагивающие плечи не предвещали ничего хорошего. Доли секунды ему хватило, чтобы оценить обстановку и ощутить немое отчаяние, висевшее в воздухе. Безнадежность отчетливо слышалась в судорожных всхлипах и невольно отдавалась жалостью в сердце.
Нахмурившись, Илья сделал несколько шагов вперед, лучше разглядев ее лицо в свете ламп, но, заметив бутылку в руке Симоны, замер в немом изумлении. Удивление, граничившее с недоумением, словно окатило ледяной водой. Все происходящее никак не вязалось со сложившимся образом истеричной стервы и казалось каким-то бредом.
— Снежка, ты че бухаешь? — осторожно уточнил он.
— Коньяк. — Она равнодушно пожала плечами, прижала горлышко к губам и, даже не поморщившись, сделала большой глоток.
— С чего вдруг?
— Тебе какое дело? — В ее голосе послышалась агрессия, но это не остановило Илью.
Он обошел кровать и, опустившись на корточки, чтобы быть на одном уровне, посмотрел на Симону. Еще совсем недавно идеальный макияж теперь растекся черными дорожками по щекам, а губы потеряли свою яркость, но вместе с тем это не сделало ее менее привлекательной, даже наоборот. Перед ним словно оказалась другая женщина, хрупкая и беззащитная. Илья никак не ожидал такого поворота, как и увидеть слезы Снежной королевы. Все смешалось в голове, программа давала сбой, он попросту не знал, как реагировать на происходящее, и растерялся.
— Что случилось? — тихо спросил, пытаясь перехватить ее взгляд, но Симона упрямо смотрела сквозь него, будто не замечая.
— Ничего, — сухо и безэмоционально.
— Ты из-за этого ущербного, что ль? — догадавшись, уточнил Илья и осторожно поднял ее лицо за подбородок, вынуждая все-таки посмотреть в глаза. — Да не переживай, найдем мы тебе нормального. — Поддавшись порыву, стер соленую каплю с ее щеки.
Симона дернулась, как от удара и, словно очнувшись от наваждения, пристально посмотрела ему в глаза.
— Тебе делать нечего? — Ее голос ледяными кристалликами рассыпался по коже Ильи, непроизвольно заставив поморщиться. Наконец вернулась привычная Симона, а то он уже начал переживать.
— Вообще-то я помочь хотел…
— А я просила?
— Гордыня — тяжкий грех. — Он сердито сдвинул брови, поражаясь, как ей удается совмещать ангельскую внешность и дьявольский характер. Только что одним взглядом буквально заставила его броситься к ее ногам, а теперь выставила виноватым.