Телохранитель для Евы - стр. 31
— Ева, что случилось? – внимательно рассматриваю девушку, пытаясь отгадать, почему она расстроена.
— Ничего.
— Послушай, если Дамир обидел тебя, я разберусь с ним.
— Не надо, - она бросает на меня испуганный взгляд, и я понимаю, что попал в точку.
— Что он сделал? – рычу, чувствуя, как внутри закипает злоба.
Ева съёживается. Её нижняя губа начинает дрожать.
— Он… Он меня… А я… - лепечет что-то невнятное, стараясь побороть слёзы.
— Что? Он тебя принудил к чему-то? Изнасиловал? – предполагаю самое худшее.
Она отрицательно мотает головой. Я быстрым взглядом окидываю её руки, запястья, шею. Никаких отметен насилия не вижу. Ни красных пятен от чужих пальцев, ни проступающих синяков.
— Алекс, побудь со мной, а? – жалобно просит Ева. – Давай немножко посидим молча, пожалуйста.
Тяжело вздохнув, обнимаю её за плечи и увожу в гостиную. Там усаживаю на диван. Ева залезает на него с ногами. Как кошечка сворачивается в клубочек и кладёт голову ко мне на колени. Утыкается лицом в живот, обхватив за торс обеими руками.
Она беззвучно плачет. Понимаю это по слегка вздрагивающим девичьим плечикам. Я глажу Еву по волосам, по спине. Больше не задаю никаких вопросов. Эта девочка – экстраверт и, если бы захотела, то сама выложила бы всё как на духу. А раз молчит, значит, не готова поделиться. Кто я такой, чтобы лезть ей под кожу?
Иногда нам всем нужен человек, с которым можно вместе просто помолчать.
Минут через сорок Ева засыпает. Беру её на руки и несу в спальню. Вид растрёпанной постели напрягает меня. Догадываюсь, что здесь происходило. Мысленно осаживаю себя, в который раз напоминая, что личная жизнь охраняемого лица – не моё собачье дело. К тому же, Ева – совершеннолетняя. Может заниматься сексом, с кем хочет и сколько хочет.
Однако, когда укрываю девушку одеялом, замечаю на нём небольшое запёкшееся пятно крови. Внутри меня всё опускается.
Похоже, Ева сегодня стала женщиной. Хотя, может, у неё просто красные дни календаря? Вряд ли. Не выглядела она довольной и счастливой, какой должна быть девушка после близости с любимым мужчиной. Судя по поведению, всё-таки это у неё случилось в первый раз. Поэтому и плакала. Ей было больно. А её ухажёр сбежал, как последний трус, вместо того, чтобы остаться, утешить. Справил свою нужду и дёрнул в кочаны. Не зря мне этот крендель с самого начала не понравился.
Подоткнув одеяло под спящую Еву, с тяжёлым сердцем выхожу из спальни.
***
На следующее утро первая моя мысль о Стрекозе. Как она там? Уже отошла от вчерашнего события или продолжает грустить? Пишу ей сообщение: «Привет! Какие планы на сегодня?»