Тело в рабство - стр. 9
В его английском я вдруг чувствую знакомые нотки русского акцента. Я сама так говорила на первом курсе университета. Странно. На русского он не похож, конечно. Но и на араба тоже. Тут скорее какие-то европейские корни. Но не все ли равно, мать вашу?! Что за странная мысль вообще?!
Я дергаюсь опять, напрочь отказываясь ему подчиняться, и в какой-то момент он просто не выдерживает:
– Заебала, – и резко загоняет в меня сразу три пальца. Меня прошибает тупая боль, которая растекается вверх до солнечного сплетения и вниз до кончиков пальцев на ногах. Я вскрикиваю и в ужасе задерживаю дыхание. Сжимаю зубы и кулаки. В глазах почему-то темнеет, но мужчина не дожидается, когда я приду в себя, и вонзается еще несколько раз, так глубоко и сильно, как только возможно. Я сдавленно мычу, не желая больше выдавать свою боль. Потом он выдергивает пальцы и показывает мне прожилки крови на подушечках: – Поздравляю, теперь ты женщина, – с этими словами он вдруг отпускает меня и резко встает с постели. Я тут же свожу бедра вместе и хриплю обессиленным голосом:
– Отвяжи меня... Отвяжи мне руки...
Я не знаю, почему он не стал трахать меня по-настоящему, но я все равно чувствую себя грязной, униженной, совершенно раздавленной. Он отвязывает мои руки, и я забиваюсь в угол кровати, закрывая ноги длинным подолом, на котором теперь видны пятна крови. Меня трясет от ужаса. Голос охрип и одичал, и я вытягиваю вперед руку, умоляя:
– Не приближайся! – а он просто ставит на столик возле кровати чашку с чем-то горячим и ароматным.
– Это имбирный чай. Пей.
– Я не буду!
– Пей, дура, – повторяет мужчина. – Он полезен для женского здоровья и для нервов.
– Серьезно?! – рыкаю я. – Ты меня изнасиловал, а теперь заботишься о моем здоровье?!
– Ты мне еще спасибо скажешь, – говорит он сухо.
– Ты больной ублюдок! – выплевываю я ему в лицо, и тут где-то вдалеке раздается перезвон механических колокольчиков.
– К тебе пришли.
– Что?! – я снова забиваюсь в самый угол. – Не надо! Пожалуйста!
– К сожалению, надо, – отвечает мужчина со вздохом и выходит из комнаты, чтобы открыть входную дверь, а вот меня предварительно запирает.
Он отсутствует две или три минуты, и все это время я лихорадочно соображаю, чем можно защититься. Вот только в комнате только мебель, и даже чашку он забирает с собой, когда я отказываюсь пить его сраный имбирный чай. Пока я мечусь, за дверью уже раздаются приближающиеся шаги и голоса, и я замираю, прижавшись спиной к дальней стене.
Мой похититель и вправду входит не один: с ним вместе два мужчины с закрытыми платками лицами, в белых арабских балахонах. У одного с собой маленький чемоданчик, похожий на медицинский.