Тело - стр. 18

Он стоит у окна с сигаретой. Внезапно девушка вскакивает с постели, бросается к нему, словно опасаясь, что он вдруг обернется и посмотрит на нее. Она прижимается к нему всем телом, обнимая горячими руками за шею.

– И в самом деле холодно…

– Тут всегда холодно.

– Ты любишь меня, Чико?

– А ты как думаешь? – Его шутливый тон вдруг становится серьезным. – Ты взаправду оказалась целочкой…

– Это что значит?

– Ну, девственницей.

Пальцем она проводит ему по щеке – от уха к носу.

– Я же тебя предупреждала.

– Больно было?

– Нет, – смеется она, – только немножко страшно.

Они вместе смотрят в окно. Новенький «олдсмобиль» проносится по шоссе 14, разбрызгивая лужи.

– Стад-сити, – снова бормочет Чико.

– Что-что? – недоумевает она.

– Да я вон о том парне в шикарной тачке. Торопится как на пожар… Не иначе как в Стад-сити[4] собрался.

Она целует место, по которому провела пальцем. Он шутливо отмахивается от нее, словно от мухи.

– Ты что это? – надувает она губки.

Он поворачивается к ней. Взгляд ее непроизвольно падает вниз, и тут же девушка краснеет, пытается прикрыть собственную наготу, но, вспомнив, что в фильмах ни одна кинозвезда никогда так не поступает, сейчас же отдергивает руки. Волосы у нее цвета воронова крыла, а кожа белоснежная, будто сметана. Груди у девушки небольшие, упругие, а мышцы живота, быть может, чуть-чуть вялые. Ну, хоть какой-то должен быть изъян, думает Чико, все же она не голливудская дива.

– Джейн…

– Что, милый?

Горячая волна уже подхватила и несет его…

– Да так. Ведь мы с тобой друзья, только друзья, да? – Он внимательно разглядывает ее всю, с ног до головы. Она краснеет. – Тебе не нравится, что я тебя рассматриваю?

– Мне? Ну почему же?..

Прикрыв глаза, она делает несколько шагов назад, затем опускается на кровать и откидывается, раздвинув ноги. Теперь он может видеть ее всю, включая пульсирующие жилки на внутренней части бедер. Вот эти жилки неожиданно приводят его в сильнейшее возбуждение, такое, какого он не испытывал, даже поглаживая ее твердые розовые соски или проникая в самое ее лоно. Его охватывает дрожь. «Любовь – святое чувство», – говорят поэты, но секс – это какое-то сумасшествие, которое охватывает тебя всего, лишает разума, заставляет полностью отключиться от окружающего мира. Наверное, нечто подобное испытывает канатоходец под куполом цирка, вдруг приходит ему в голову.

На улице снег сменяется дождем. Крупные капли барабанят по крыше, по оконному стеклу, по вставленному вместо стекла листу фанеры. Ладонь его ложится на грудь, и на мгновение он становится похож на древнеримского оратора. Как холодна ладонь… Он роняет руку.