Тело черное, белое, красное - стр. 39
улыбнулась Ирина ей вслед.
– Что там? Опять Поликарповна чего учудила? – добродушно поинтересовался Иван
Иванович, когда Ирина вернулась в докторскую.
– Учудила. Скоро вас, Иван Иванович, будет учить, как раненых выхаживать. Вот спросите ее, к примеру, можно ли ампутированный палец заново вырастить? Получите изумительный ответ, уж будьте уверены!
– Гм-м… – кашлянул доктор. – Поликарповна! – позвал в открытую дверь.
– Чаво-сь? – тут же заглянула в комнату бойкая старушка, будто ждала.
– Зайди, – приказал Иван Иванович.
– Чавой-то? – та зашла в комнату и остановилась посередине, поглядывая то на доктора, то на Ирину, которая отошла к раковине и, отвернув кран, принялась старательно мыть руки, наблюдая за происходящим через отражение в зеркале над раковиной.
– Гм-м, тут вот какое дело, Поликарповна, – Иван Иванович с озабоченным видом покручивал в руках папиросу. – Мы тут, видишь ли… так сказать… – начал было он, пытаясь сформулировать вопрос.
– Да не телись ты, милок, чай, не девка я. Надо чего? – Поликарповна хитро взглянула, всем своим видом напоминая озорного подростка, который, войдя в класс, прикидывает – намазать ему клеем стул учителя прямо сейчас или чуть позже.
– Хотел у тебя, подруга, спросить… – задумчиво продолжил Иван Иванович.
Ирина плеснула холодной воды себе в лицо, завернула кран и уткнулась лицом в полотенце.
– Скажи-ка мне, Поликарповна, – Иван Иванович, наконец, справился с формулировкой вопроса, – есть ли в народе средство, подходящее, по твоему разумению, чтобы палец ампутированный, ну, то есть, отрезанный от руки мог заново вырасти. А? – посмотрел вопросительно.
– Чаво нет? – приободрилась старушка, всем видом выражая готовность помочь. – Есть. Это тебе для науки надобно? – понимающе поинтересовалась она.
Иван Иванович кивнул.
– Тады слушай. Значится так. Берешь голову лягушки… – Поликарповна недоверчиво взглянула на доктора, в уголках глаз которого затаилась улыбка. – Тебе ето для смехотворства аль для дела? – уточнила она еще раз на всякий случай. Для дела – так записывай.
Иван Иванович снова кивнул и, расположившись за столом, послушно взял лист бумаги и карандаш.
– У меня, сам поди знаешь, время мало, ище коридор домыть надобно, – важно пояснила Поликарповна. – Пишешь, штоль? – строго спросила она, наблюдая за рукой доктора. – Значится, так. Берешь голову лягушки… бычий глаз… – зыркнула в сторону Ирины, уж слишком старательно вытиравшей лицо полотенцем, – зерен белого мака, ладана, камфоры, высушиваешь, смешиваешь ето все с кровью гусенка… гу-у-сенка… – важно повторила она. – Успеваешь писать-то? – вытянув шею, заглянула под руку доктору. – Гусенка, значит. Ежели не найдешь гусенка – не плачь, можно горлицы. Затем скатываешь, милок, маленькие шарики…