Телефонист - стр. 68
– Ну, а теперь иди ко мне, я тебя спасу, сегодня моя очередь.
В этот день он работал, как никогда прежде. Пятнадцать страниц нового текста, из которых отбракуется, может, одна, максимум две. Книга буквально лилась из него, словно этот дом в горах послужил щелчком, катализатором. Он снова был Писатель, он мог написать всё что угодно, создать любые Миры, любые Вселенные; Телефонисту просто повезло, а ведь с тем же успехом он мог сделать новых «Танцующих на крышах» или новую «Войну и мир»; любым языком: простым или экспериментальным, вязкой заумью или триллер-лэнгвичем, от которого не оторваться, сложным, сквозь который стоит продираться, или лёгким, чистым и прозрачным, который можно пить. Он был всемогущим в этом доме посреди снега; он почти любил Телефониста и был абсолютно счастлив со своей женщиной здесь, прекрасно понимая, что это эйфория, и как любая эйфория, рано или поздно это должно кончиться. Но эта идея была где-то вдали, на периферии, почти в тени; она присутствовала в настоящем моменте лишь константой напоминания, но никак не определяла его.
Закончив работу, он удовлетворённо потянулся и отправился варить себе кофе. И опять вспомнил про следы. Но снег уже растаял, забрав с собой все воспоминания о его тревогах.
Я стал ближе к тому, кого мы ждём. Осталось всего несколько шагов. И ты опять со мной. Моя кожа может становиться твёрже, а сердце замедлять свой бег. Сознание очищается от всего старого, ветхого; отживший панцирь, кокон и сияющие крылышки бабочки внутри… Я помню твою метафору, хотя ты говорила о могуществе. Вот-вот, ожидание, несколько листов… Что бы я делал без тебя, невыносимо. Мы с тобой одни в этом мире, укрытом снегом, и никто не догадывается, где под ним спрятан кокон. Но мы умеем ждать.
Я люблю тебя.
– Как сегодня поработал, наглый парень?
– Наглый парень? Это что-то новенькое.
– Ну здесь ты стал как-то особенно наглым, – она подошла вплотную и хлопнула его по ягодице.
– За что?
– Авансом. Так как книга?
– Отлично. Божественно. Супер.
– Вижу. Рожица довольная.
– Этот гад теперь занят новым проектом. Бассейн или аквариум, пока не решил.
– О господи, даже боюсь предположить, что там.
– Ага, – довольно ухмыльнулся он. – Эта сволочь совсем сошёл с катушек.
– Ты это… про гильотину-то серьёзно говорил? Из рисунка не совсем ясно.
– Да. И свечи! Помнишь, там лежали на переднем плане, всё никак не мог понять, для чего они? Так вот, всё сработало. Говорить не буду, сама потом прочитаешь, первая, с тобой ведь обсуждали… Ты моя муза.
– Ага, твоя Гала, – посмотрела на него насмешливо. – И я опять про выставку. К тому, что на экспозиции… ты хотел разместить две горящих свечи под рисунком, и, может быть, тогда кусок готового текста из этой главы или название и текст?