Текила с кровью - стр. 12
Двадцать восемь комментариев. Рука сама дергается открыть их. В основном это разбитые сердечки и рыдающие котики, редко встречается что-то в духе “Не могу поверить!”, “Как же так?”, “Мы будем помнить тебя”.
Глупо было надеяться, что местное книжное сообщество никак не отреагирует на смерть достаточно популярного блогера. Две тысячи подписчиков для нашего книжного мирка – это немало. Но и не настолько много, чтобы вызвать большой резонанс: лишь два-три столичных канала втиснули в поток эстетик и анонсов краткую заметку о том, что блогер ЛисТающий Лис умер. Судя по количеству просмотров и реакций, новость не слишком обеспокоила людей, а комментариев и вовсе были единицы, из которых самый частый: “Даже не слышал про такого блогера”.
Вот так, Лис, кто-то по ту сторону Уральского хребта о тебе даже не слышал. Если быть честным, много кто. Как и обо мне. И сейчас мне больше всего хочется, чтобы о моей книге в твоих руках тоже никто не узнал.
Я с Лисом лично знакома не была. Конечно, встречались глазами на городских ярмарках и фестивалях, на чужих презентация, но особого интереса у Лиса за все четыре года моего погружения в книжный мир я не вызвала. Хотя обзор на мою книгу он все-таки снял. Нет, не так. Он снял большой саркастичный разбор новинок славянского фэнтези, где мельком показал и мою книгу как “еще одну не очень удачную попытку в стилизацию”. Дальше было что-то про сложный язык и незнание автором истории и мифологии Древней Руси. Пожалуй, вот это, про историю и мифологию, было единственным выпадом Лиса, который меня всерьез задел. Я все же считала и продолжаю считать себя неплохим знатоком русского фольклора. Как-никак этой теме я посвятила дипломную работу и магистерскую диссертацию, а потом, когда стала писать, собрала неплохую библиотеку – благо, славянский фольклор и мифология были тогда на пике популярности, и издательства переиздавали даже самые редкие и глубоко научные исследования. Остальное же меня огорчало мало: к языку моему всегда относились либо с любовью, либо с непониманием, к этому я уже привыкла, а сам факт попадания на разбор к Лису был синонимом если не признания, то хотя бы того, что про меня слышали в местных книжных кругах. А не этого ли, в конце концов, я добивалась?
Отрываю взгляд от телефона и принимаюсь разминать шею. Свет фар, высвечивающий в книжном шкафу полку с моими книгами, заставляет улыбнуться. Может, не все так плохо? Может, не такой уж я неизвестный автор? Машина за окном ворчит и, судя по звуку, куда-то уезжает, и желтый цвет фар сменяется красным, облизывает лаковые буквы на обложке.