TEENариум. Антология невероятных историй - стр. 12
Над Кремлем отчего-то снег шел, валил клубами, и в них чудилось целенаправленное, уверенное движение. Казалось, что повисший над древней крепостью исполинский спрут перебирает десятками длинных щупалец, и злобно пялятся из недр серых туч налитые белой злобой глаза…
Мишка встряхнул головой, и видение исчезло.
Милиции заметно не было, и он заторопился туда, где торчал шпиль Спасской башни. Острая верхушка ее напомнила о шапке Алисы… Интересно, где сейчас шустрая москвичка, что поделывает, вспоминает ли о нем?
Остался позади Мавзолей, неприятно-бурый, точно покрытый сырой плесенью. Приблизился яркий, праздничный, украшенный разноцветными куполами храм Василия Благовонного… или Блажного?
Храм этот Мишка на картинках видел, но название не запомнил.
Народу на площади было хоть и меньше, чем в метро или на вокзале, но все равно порядочно. Щелкали фотоаппараты, сверкали вспышки, слышались обрывки фраз, и не только на русском, а на всяких разных языках.
Мишке показалось, что далеко впереди, у самой башни, он разглядел яркий платок классной, ее длинное пальто, рядом вроде куртку Андрюхи и тощую маму Ереминой. Сердце ударило гулко и громко, и он ускорил шаг, едва не побежал…
Но те, кого он увидел, исчезли с глаз, скрылись за гуляющими.
Когда он выскочил на открытое место, никого уже не было, лишь закрывались проглотившие очередную экскурсию ворота Кремля.
– Ух ты, ну, – досадливо пробормотал Мишка, сжимая кулаки.
Зато он увидел милиционеров, охранявших Спасскую башню, и заторопился к ним.
И только тут сообразил, что по-прежнему сжимает бесполезный телефон, и сунул его в карман куртки. Но там оказалось занято, в кулак уперлось нечто твердое, округлое и холодное, словно обточенный кусок льда.
Вокзальная находка!
Как Мишка вообще мог про нее забыть?!
Ведь ни разу не вспомнил с той поры, как встретился с Алисой, даже толком не разглядел, что это такое! Хотя можно сделать это сейчас, только отойти в сторону, чтобы никто не обратил на него внимания.
«Яйцо» оказалось даже тяжелее, чем он помнил.
Мишка вновь услышал тиканье, а перевернув находку, убедился, что это и вправду часы.
Четыре циферблата, все черные, и по каждому ползут золоченые, причудливо изогнутые стрелки! Нижний, самый большой – понятно, это время, а вот что показывают три маленьких, расположенные дугой сверху? Один тоже разбит на двенадцать секторов, но в них не числа, а какие-то значки, другой, с семью стрелками, каждая заканчивается хитрой фигуркой, одна как полумесяц, другие вовсе непонятные, а в третьем, без делений, на изогнутом коромысле качаются две стеклянные колбочки.