Тебя. Сейчас. Очень - стр. 21
— Ты думаешь твоя мама?.. Думаешь, это было именно такое «замужество»? — ужаснулась Принцесса.
— Нет, Алин, нет. Я понятия не имею, что на самом деле было. Просто это натолкнуло меня на мысль, что может, всё не так, как кажется. И я спросил потом, когда все разошлись, откуда Алексей знает про Алжир: тридцать лет назад ему было пять и он там никогда не жил. Он ответил, что его отец работал журналистом в Алжире ближе к концу Гражданской войны. «Чёрное десятилетие»», «годы свинца» сейчас называют эту войну. Мы с отцом уехали с самый разгар и, к тому времени, как поехал отец Алексея уже прошло лет пять. В Российском посольстве он познакомился с женщиной, переводчиком, тоже из Петербурга, и она показала ему тетрадь. Её нашли в разрушенном взрывом доме. Хозяйка дневника, скорее всего, погибла, но поскольку он был написан на русском, его принесли в посольство, чтобы те отправили родным. Только в посольстве не знали кому отправить. В этом дневнике в том числе было сказано и про гаремы.
— Но ведь это может быть дневник твоей мамы? — с надеждой спросила Принцесса.
Лис вздохнул.
— Алексей сказал, где можно прочитать статью отца. Я зашёл по ссылке. Фотографий страниц дневника, как я надеялся, к сожалению, там не было, но были цитаты, выдержки… — задумчиво глядя на коробку, Лис покачал головой. — Может, это ничего и не значит, и это совсем другая женщина писала «письма сыну», но там была фраза. Всего одна фраза: «…бабушка говорила: нагримуются как говны…». Именно так и говорила мамина бабушка, — Лис перевёл взгляд с коробки на Принцессу.
В слабом свете ночника её глаза блестели: она снова плакала.
— Малыш! — протянул Лис руку, с тревогой всматриваясь в её лицо. — У тебя всё в порядке?
— Да, — кивнула она, но словно попросила «Не спрашивай!». Вложила свою руку в его ладонь. — Ты хочешь его найти? Дневник?
Лис сжал тонкие пальчики, толкнул под кровать проклятую коробку, что её расстроила.
— И поговорить с отцом, — ответил Лис.
И что сложнее: поиски старой тетради или разговор — Лис не взялся бы ответить.
— Поговори. Обязательно. Думаю, вам обоим это очень нужно, — вытерла Принцесса слёзы.
— Прости, что расстроил тебя этими разговорами. И прости, что сразу не признался, когда увидел Леру. Не хотел делать тебе больно, когда нужды в этом никакой не было.
— Всё в порядке. Правда, — улыбнулась Принцесса.
— Не в порядке. Ты весь день плачешь.
— Это пустое, — отмахнулась она и отвела глаза. И может, смотрела на ёлку, а может, в окно: что бы там ни было, она всё равно не видела. — Я так сильно тебя ждала, так долго не позволяла себе думать о плохом, как я буду без тебя, если окажусь не нужна. Что, когда ты вернулся, когда сказал… ну вот всё то, что ты мне сказал, выдохлась, — она повернулась и улыбнулась Лису сквозь слёзы. — Это нервное, от переизбытка положительных эмоций. Пройдёт.