Тебе больше не нужно бежать - стр. 11

Поначалу меня пугало резко возросшее количество людей с психическими заболеваниями. А потом до меня дошло, что они всегда были здесь, просто в силу отсутствия знаний и опыта, а может даже из-за самого простого нежелания признавать наличие проблемы, мы их не замечали. Мы так отчаянно делали вид, что всё хорошо. Что со всеми нами всё в порядке.

Я так долго сетовала на судьбу за её несправедливость ко мне. Кричала в воздух: «Ну почему я? Почему я должна проходить через это? Почему именно моя мама больна? Да какого…?! За что мне всё это?!». С одиннадцати лет я жила с ощущением тотальной беспомощности – скоро рассвет, а выхода нет. Как во сне. Будто всё это нереально, с кем-то другим происходили все те страшные события, которые в реальности происходили со мной. Кто-то придумал, что мы получаем ровно тот опыт, ради которого пришли в этом мир. Ну что же, посмотрим. Пусть сегодня я буду думать, что судьба хочет сделать меня сильнее, а не пытается свести в психушку. А завтра снова буду выть от отчаяния и пытаться содрать с себя кожу.

Хоть я и рыдаю при каждом депрессивном эпизоде, что мне такой опыт никуда не всрался, и я о нём не просила, но где-то в глубине души хочется верить, что если я достойно пройду этот путь и смогу дойти до конца, то у меня получится разорвать порочный круг. Я смогу сломать колесо сансары, на котором вертит вот уже не одно поколение моего рода.

Мамина болезнь заставила меня взглянуть на этот мир под другим углом. Она научила меня ещё большему состраданию и эмпатии. Научила видеть самую суть, причину, точку отсчёта, с которой всё началось. Будто бы готовила меня к чему-то.

И знаете на что это похоже? Когда находишься во тьме так долго, что со временем твои глаза привыкают, и ты начинаешь видеть путь, по которому следует идти.

Выбор – это маленькая смерть.

Когда вы выбираете один из вариантов, другие неотвратимо погибают

Хотелось бы мне того или нет, но я хорошо помню своё детство. Мне было одиннадцать лет, когда моя мама попала в автомобильную аварию, и с того момента моя жизнь разделилась на «до» и «после». И только сейчас я отчётливо стала понимать, что, когда начали проявляться первые симптомы маминого заболевания, она пыталась заботиться обо мне ровно настолько, насколько могла. Но когда я была маленькой, то была искренне убеждена, что моя родная мама меня ненавидит. И горечь этих воспоминаний вперемешку с чувством беспомощности, идущие за мной попятам с самого детства, порой гораздо сильнее здравого смысла.

В 2015 году, когда мне исполнился двадцать один год, я собственноручно положила свою маму в клинику для душевнобольных. Мне пришлось сделать это. На тот момент такое решение казалось мне единственно верным. Раньше, когда я говорила: «Мне пришлось», – меня передёргивало от этих слов. Просто звучит это так, будто у меня не было другого выхода, но теперь я всё чаще и чаще думаю о том, что я в действительности не могла поступить по-другому. Я тоже оказалась в ситуации, когда могла сделать ровно столько, сколько могла. Ни больше, ни меньше.