Театр мыльных пузырей - стр. 8
Девушка вскочила на тротуар и, не сдержавшись, широко улыбнулась самой себе, краем глаза поймав удивленные взгляды прохожих. Наверняка фантазии тех хватило лишь на мысль о том, что девушка решила броситься под колёса или была не в себе. Зачастую людей, которые не дорожат своей жизнью, называют безумцами, но истина в том, что настоящие безумцы те, кто чересчур зациклен на собственной безопасности, и Руби начала осознавать это еще в раннем возрасте.
Девушка, продолжавшая стоять на месте, выглядела куда более дико и пугающе, чем могла вообразить. Темные круги под глазами, безумная улыбка на тонких искусанных губах, легкая корочка льда от слёз на острых скулах, сигарета, зажатая между средним и указательным пальцами, и звонкий смех, поднимающийся откуда-то из глубины.
Люди, проходившие мимо, ускорялись, пытались не оборачиваться, но не могли удержаться от манящей возможности взглянуть на странную девушку издалека. А Руби смеялась лишь сильнее, уже не различая, что на самом деле забавно, а что жутко.
Смех, переходивший в вопли от боли. Смех на грани опустошающего отчаяния.
Мимо прошел молодой мужчина в кожаной куртке на меху. Она не была застегнута, под ней виднелся черный свитер и легкий шарф на шее. Замшевые ботинки мужчины ступили по асфальту рядом с Барлоу, и та успела заглянуть ему в лицо. Карие глаза с золотистыми крапинками, коротко стриженные волосы, ровная щетина, чуть пухлые губы и широкие брови, слегка выгибающиеся в верхней точке. Он выглядел ухоженно, богато и даже аристократично, и Руби была полна уверенности, что и манеры его столь же хороши, как и внешний вид. Наверняка этот мужчина пользовался большим успехом у женщин.
Внезапно в голове девушки возникла мысль, которая в ту же секунду превратилась в острую стрелу и с неимоверной болью вонзилась в сердце.
«Интересно, отец был таким же?»
Молния сверкнула среди темного неба, но через мгновение тучи разошлись, уступая место простому сероватому полотну. В душе девушки всё вновь вернулось на свои места.
Она ругала себя за то, что так неосторожно ведет себя на улице. Лоуренс был слишком мал, многие люди знали друг друга в лицо, и кто угодно мог бы счесть её совершенно неадекватной.
«Держи подобные истерики на замке! Улица – не место для эмоций. Чувствовать будешь дома, где ты предоставлена себе и стенам!» – ругала себя девушка.
Никто не должен был видеть её слёз. Никто не должен был думать, что она не в порядке. Никто не должен был подозревать, что у неё всерьёз есть какие-либо проблемы.
«Им не важны твои чувства, они скорее зароют тебя заживо в сырую землю, чем протянут руку. Для них заразиться какой-либо ерундой куда страшнее, чем вымереть всем разом…» – шептала Руби самой себе, не отрывая взгляда от носков потрепанных ботинок.