Те, кто не любят собак и шутки - стр. 15
«Тут кого-то не хватает! – Макс озадаченно смотрел на стройный ряд из одиннадцати зверей. Он их пересчитал, но и без этого было видно, что между крысой и собакой пустует место. – Там же была свинья!»
В груди Макса всё похолодело. Он и не думал гадать, куда делась свинья. Наверняка, когда он наклонился поднять с пола крысу, в этот момент Клава её и утащила.
«Не кого-нибудь, а свинью! Нет, у неё не просто изменился характер за шесть лет, – к Максу вновь вернулась прежняя уверенность: – Не может быть столько совпадений. Она точно не человек, и я это докажу!»
За окном взревел мотоцикл – отцу наконец удалось его завести. Макса словно ужалила оса, он подскочил, схватил на бегу ветровку и выскочил на улицу.
– Можно я поеду с тобой в Платынерь? – запыхавшись, спросил он.
– А как же твои уроки? – тот окинул его удивлённым взглядом.
– Мама сказала, что мне нужны каникулы, – заявил Макс, – вот я и подумал, что будет полезно на несколько часов съездить с тобой в соседнее село.
Отец на секунду задумался.
– Не знаю, сколько часов мы там провозимся, нужно трубы варить в новой котельной…
– Обещаю не нудить и не проситься домой, – выпалил Макс.
Отец закивал, и тогда Макс уселся позади него. Когда-то в детстве мама садилась в люльку и усаживала его на колени. Сейчас в люльке лежала сумка с инструментами, да и Макс уже не такой маленький, чтобы там ездить. Всё-таки здорово обхватить отца и ехать с ветерком.
***
Макс смутно помнил соседнее село и не смог бы назвать, где какая улица. В память врезались старинные бревенчатые дома с ажурными рамами на окнах и маленькая церквушка, в которой его крестили, когда ему было четыре года. Тогда он впервые увидел позолоченный купол с большим крестом, сверкающим на солнце, и священника в рясе. Тот зачем-то отстриг прядь его волос, и она плавала в серебряном тазу, обклеенная воском. Воспоминания о церемонии были обрывочными и нечёткими. Он никак не мог вспомнить лица своей крёстной, о которой говорила мама, а крестик он потерял где-то в пещерах горных гномов.
Отец высадил его у котельной и на вопрос Макса, где искать церковь, указал направление. Долго искать не пришлось, он прогулялся до конца улицы и, свернув направо, увидел вдалеке церковь. Он узнал её зелёные стены с белой аркой над входом и позолоченный купол. Макс прибавил шаг, хотя до этого решил ходить медленно, ведь до возвращения домой у него несколько часов.
Внутри церквушки было тихо, прохладно и пахло благовониями. Макс поискал взглядом кого-нибудь, но зал казался пустым. Он прошёл чуть дальше к позолоченным подставкам со свечами и увидел столик, а на нём белую коробочку для пожертвований. Он опустил в прорезь коробочки горсть монет, что нашлась у него в кармане ветровки, и взял несколько свечей, стоявших тут же, в стаканчике. Так учила мама, когда отец привозил их сюда на мотоцикле. Пару раз после того, как Макса крестили. На удивление он чётко помнил, куда ставить свечи за здравие. Макс поставил свечу за здравие Клавы, но только настоящей. Он не умел молиться, но, глядя на потрескивающее пламя свечи, прошептал: «Пусть она окажется жива. Меня ведь не съел груагах, может, и она сейчас где-то спрятана».