Тайный советник императора Николая II Александровича - стр. 94
– Так ты просто поменяла одну работу на другую, будешь теперь сама прислугой в своей гостинице?
– Это совсем другое дело. Я могу прибрать весь дом за полтора часа, ещё готовка, но это вообще не работа, а удовольствие, как и закупка продуктов, постельного белья, посуды. И останется много времени на моих девочек, а ведь я работала в Берлине 11 часов в день, и только по воскресеньям 8 часов. Там есть участок земли, небольшой, но хватит, чтобы посадить картофель, капусту, лук и морковь. Есть место, чтобы держать нескольких курочек и кроликов. Девочки будут мне помогать, они такие послушные. И они будут есть досыта, и бегать босиком по траве. И это совсем другое дело – быть дочерьми домовладелицы. Я уже всё подсчитала, даже с учётом того, что не все номера всегда заняты, доход будет не меньше 20 марок в неделю, а иногда и 30. И не надо платить за пансион. И ещё свои овощи, куры, кролики. Я смогу откладывать хорошие деньги.
– Да, ты расчётлива и бережлива, и ещё старательная.
– Да. Знаете, сколько вы тратите на мою еду?
– Нет.
– Вы не считаете? Почему? Я же вижу, вы образованный, вам нетрудно посчитать. Примерно пять с половиной марок в неделю, и это только еда, не считая подарков.
– В три с половиной раза больше, чем те полторы марки, которые ты тратила.
– Полторы – это максимум. Я старалась уложиться в марку и двадцать пфеннигов. Чтобы отложить хоть что-то. Но иногда так хочется есть…
Я смотрю на Эльзу с восхищением. Да, такая женщина и в России могла бы пригодиться. Но – ничего уникального. Ладно, пусть своих кур выращивает.
14. Нижний Новгород.
В Россию мы возвращаемся по морю, так проще всего до Питера добраться. Я немного опасался, что Эльза будет плакать – какое там! Довольна, как слон. Типа, провернула блестящую сделку, лучшую в жизни. Ну а я, как любовник… Похоже, что деньги для неё важнее. Или сильно соскучилась по дочкам, и рада, что едет к ним и к своей недвижимости. Шварц тоже доволен, с поручением справился, а мотаться по гостиницам, видимо, ему надоело.