Тайный обожатель 2. Господин Грей - стр. 37
– Правда, – улыбнулась она. – А знаешь, что? Давай поужинаем? Я с утра ничего не ела.
– Дома ничего нет, кроме яблок и бананов… – ответил Хас. Ему хотелось плакать то ли от счастья, что скоро увидит отца, то ли от горечи, что папа разочаруется в нём, когда увидит.
– Сходим в магазин?
– Ты возьмёшь меня с собой в магазин? – удивился он. – Но там же светло…
Раньше Оля никогда не брала сына за покупками: при ярком свете, даже при наличии капюшона и медицинской маски на лице, слишком сильно бросались в глаза нечеловеческие черты мальчика.
Теперь же, окрылённая воссоединением с любимым мужчиной, Оля махнула рукой на предосторожности:
– Пусть это будет твоим маленьким выходом в свет, – сказала она сыну.
– Ну… Я только маску надену, ладно?
И они отправились за покупками. Хас вжался в кресло-каталку, отворачивал лицо от попадавшихся навстречу людей и прятал руки в карманах. Но незаметным при его росте, даже сидя в инвалидном кресле, казаться было трудно. Самые любопытные оглядывались, кто-то, наоборот, отходил от мальчика подальше, как от заразного, а ребёнок в тележке при виде Хаса заплакал от страха. Ольга поспешила увезти сына в другой отдел.
Хас сидел в кресле и думал о папе, представлял момент встречи с ним. Как он бодро и уверенно скажет ему: «Привет!» Ведь он уже большой, почти взрослый. Надо сдержать эмоции и выглядеть в глазах отца по-мужски.
Когда Ольга и Хас вышли на улицу, их уже ждали.
Прямо на стоянке, не обращая внимания на разбегающихся в панике людей, стоял серый великан. Он был в маске, закрывающей всё лицо, и чёрном, не скрывающем массивную фигуру, плаще с капюшоном.
Хас, увидев, а ещё раньше учуяв отца, нервно сжал сумку с продуктами, которую держал на коленях. Эмоции взяли верх. Похоже, в этот раз показать себя взрослым мальчиком не удастся.
Хастад великаньими шагами преодолел расстояние между ними и, не говоря ни слова, переместил их в прихожую съёмной квартиры, в которой жили Ольга с сыном. Великан посчитал, что шокирующие новости лучше преподносить дозированно. А обняться с сыном можно и в привычной ему обстановке.
– Пап… – сдавленно пискнул Хас, затем всхлипнул и разрыдался. И без того плохо контролируемые руки свело нервной судорогой, челюсть больно выдвинулась вперёд, а шея напряглась так, что каждый вздох сопровождался сипением. И Хас ничего не мог с собой поделать.
– Тише, тише, теперь всё будет хорошо. Это я. Я больше не оставлю вас, – Хастад убрал с коленей сына сумку и крепко обнял мальчика, а затем подхватил его на руки и отнёс на диван.
Хас одновременно плакал и стонал от боли. Мышцы по всему телу свело, а расслабиться и перестать всхлипывать никак не получалось. Вдруг папа посмотрит на него, такого немощного, и уйдёт? От этой мысли в глазах у мальчика потемнело и сознание расплылось чёрно-бурым пятном.