Тайный малыш от бывшего - стр. 26
– Что ж, тогда входим без приглашения. По-плохому, значит?
Ничего не ответила, я только ускорила шаг, максимально ровно выпрямив спину.
– Зря убегаете, милочка, – мужичок всё же меня настигает. Остановился, промакивая пот со лба платком, попытался отдышаться.
– Ну и жарища сегодня.
Он напомнил мне колобка из-за своего круглого живота и такой же круглой, лысенькой головы.
– В ваших же интересах не ссорится с нами.
– Просто уйдите.
– Поймите, я принёс вам важные документы, с которыми вы обязаны ознакомиться в случае, если хотите… остаться матерью.
Мои ноги вросли в землю, перед глазами вспыхнули темные пятна.
Медленно оборачиваюсь, задержав дыхание.
– Меня зовут Михаил Андреевич, я адвокат вашего мужа. Суда можно избежать, если вы подпишите кое-какие бумаги. Условия пустяковые, поверьте, они не стоят той шумихи, на которую вы себя обрекаете. Присядем?
Собираюсь с духом, нехотя киваю на деревянный столик с лавочками под высоким, тенистым клёном.
– Прекрасно.
Располагаемся там. Адвокатишка с умным видом раскладывает на столе свои дурацкие бумажки. Я продолжаю покачивать коляску, вместе с этим изучаю договора. Я больше не беременна, но меня продолжает тошнить. Понятное дело благодаря чему.
Странно, Игнат не подходит. Он продолжает находится рядом с калиткой, присев на скамье возле неё. Делает вид, что любуется табуном, пасущимся неподалёку, я же уверена, он слышит каждое наше слово, предельно сконцентрирован на разговоре. Решил, значит, общаться только через адвоката, пока не задобрю его раздутое Эго?
Адвокат, словно малому ребёнку, объясняет мне на пальцах о том, что меня ждёт, если я не соглашусь на требования бывшего мужа. Проще говоря, запугивает.
– Полное лишение материнских прав!
Тычет мне какие-то законы, от которых голова кругом.
– Невозможность видеться с ребёнком вообще!
Под гнетом страха и жёсткого пресса, приходится согласиться с проклятыми условиям. Только ради сына. Потому что он – моё всё.
– Что он требует от меня?
– Главное условие – Игнат Игоревич проводит время с сыном. Не менее двадцати часов в неделю.
Через силу, через боль и отчаянье я ставлю подписи в нужных местах, еле-еле сдерживая дрожь во всём теле, из-за чего подписи получаются немного корявыми.
– Премного благодарен, – радуется толстый колобок, складывая бумаги в свой отвратительный портфельчик с таким трепетом, будто они золотые. Понятное дело, на сделке он получит жирный гонорар.
– Всего доброго, – откланявшись покидает дворик, неся свою тушку к выходу.
Наблюдаю за ним издали, когда подходит к бывшему мужу, они жмут друг другу руки, толстяк продолжает перед ним выслуживаться.