Тайный коридор - стр. 45

– А разве Рубрук был немец? – усомнился Звонарев.

– Он был фламандец. А фламандский язык, как известно, близок немецкому. Однако, объективности ради, допустим, что Рубрук все же ошибся. И что же? Прошло еще два века. В Крым приплывает генуэзец Иосафат Барбаро и свидетельствует, что ЗА Каффой, то есть Феодосией, по изгибу берега находится Готия, а населяющие ее готы говорят по-немецки! Сам Барбаро немецкого не знал, но у него был слуга немец: он говорил с готами, и они вполне понимали друг друга – «подобно тому как поняли бы один другого фурланец и флорентиец». А это то же самое, как если бы мы с вами разговаривали без особого труда с киевлянами времен Аскольда.

– Невероятно, – отозвался Звонарев.

– Вам недостаточно свидетельств о крымских готах? Так есть еще одно, самое ценное! В середине шестнадцатого века другой фламандец, Бусбек, встретился с двумя крымскими готами в Константинополе. Бусбек был дитя Возрождения и поэтому сделал то, чего ни Рубрук, ни Барбаро сделать не догадались. Он записал около семидесяти слов и фраз из крымско-готского языка. Вот послушайте некоторые из них: «брое» – это хлеб (а по-немецки, как известно, «брот»); «хус» – дом, а по-немецки – «хаус»; «брудер» – брат, и по-немецки – «брудер»; «шууестер» – сестра, а по-немецки – «швестер»; «альт» – старый, и по-немецки – «альт»; «стерн» – звезда, а по-немецки – «штерн»; «таг» – день, и по-немецки – «таг»; «ваген» – повозка, и по-немецки – «ваген»; «шлипен» – спать, а по-немецки – «шлафен»; «зинген» – петь, и по-немецки – «зинген»; «лахен» – смеяться, и по-немецки – «лахен»; «коммен» – идти, и по-немецки – «коммен»; «статц» – страна, земля, а по-немецки – «штат»; и тому подобное. Готский характер этих слов не вызывает у ученых-языковедов сомнений. Выходит, не соврали Рубрук и Барбаро! Это практически тот же самый язык, на который готский епископ Вульфила в четвертом веке от Рождества Христова перевел Библию. Правда, готы уже ко временам Барбаро породнились с аланами, предками современных осетин, поэтому в беседе с Бусбеком употребляли некоторые ирано-аланские заимствования: например, числительное сто называли «сада» (а осетины говорят «сэдэ»), тысяча – «хазер», а у персов – «хазэр»… Судя по сообщению собеседников Бусбека, численность крымских готов сократилась к тому времени примерно в три с половиной раза: будучи вассалами крымского хана, они выставляли уже не три тысячи воинов, как византийскому императору в шестом веке, а всего восемьсот. Но есть основания предполагать, что готы и готский язык существовали в Крыму и в восемнадцатом веке. Экспедиции Куфтина и Бернштама в 1925 и 1935 годах обнаружили в горных деревнях Бахчисарайского района старинные бревенчатые дома с высокими крышами, совсем не похожие на традиционные крымско-татарские постройки из самана и плетня. Это была скорее какая-то северогерманская или скандинавская архитектура. Седлообразные стропила, крыши надвинуты на стены, как капюшон на лоб… Местные старожилы подобную систему обрешетки кровли, когда горизонтальные балки выступают за периметр стен дома, называли «разан» или «разна». Это слово не имеет аналогий в тюркских языках, а вот по-готски «разн» – это «дом». Сами крымские татары считали эти постройки древнейшими. Хороший бревенчатый дом в среднем стоит сто пятьдесят – двести лет, вот и получается, что разны эти были построены в восемнадцатом или даже в конце семнадцатого века.