Тайный коридор - стр. 25
– А зачем мне говорить неправду? Я что, вхожу в число подозреваемых?
Сергей Петрович мило улыбнулся.
– На данный момент вы свидетель.
– Ну, я, положим, слышал, что у вас в серьезных делах свидетели мало отличаются от подозреваемых.
– Можно сказать и так. Но ведь это все психология. Подозреваемые в таких преступлениях обычно сидят в камере предварительного заключения, а свидетели ходят на свободе. А это, поверьте, большая разница.
Звонарев задумался. Черепанов не мешал ему, по-прежнему сидя на краешке стола и слегка покачивая крепенькой ногой в сверкающем ботинке.
– Вот что, Сергей Петрович, – сказал, наконец, Алексей. – Я буду отвечать на ваши вопросы, когда вы возьмете у КГБ справку, что никто меня из их ведомства не допрашивал, а мне дадите другую бумагу, от военной прокуратуры, что я свободен от соблюдения условий подписки, взятой у меня неустановленными лицами.
Круглое лицо Черепанова вытянулось.
– Если вы намерены серьезно заниматься этим делом, – продолжал Звонарев, – то, будьте любезны, прикройте меня от Лубянки хотя бы справками. Почему все удары должен принимать я? Знаете, какая мысль мне пришла сейчас в голову? Все мои неприятности на работе, и неприятности в Литинституте, которые произошли накануне и о которых вы еще не знаете, и ваша сегодняшняя новость о загадочном исчезновении Немировского и компании – это звенья одной цепи, берущей начало с моего визита к Трубачеву и визита ко мне кагэбэшников. Я рассказал им о некоторых словах Трубачева, после чего они потребовали от меня подписку о неразглашении. Кое-что, но без протокола, я скажу и вам, чтобы и вы поняли, во что вы вместе со мной вляпались. Так вот, полковник сказал, что, по сведениям военной разведки, агентура ЦРУ все больше внедряется в КГБ. Причем он имел в виду не какие-то конкретные уровни – скажем, рядовых сотрудников, среднее звено либо руководство, – он имел в виду всех. Сверху донизу.
Сергей Петрович заморгал.
– Как вам это нравится?
– Как юрист я не должен забывать, что вы… кхм… – Черепанов откашлялся и искоса глянул на Алексея, – писатель. Может, вы сейчас сочиняете детективный роман, и воображение у вас разыгралось?
– И я придумал Немировского с его людьми, которые пришли на подстанцию, и пустившего себе пулю в голову полковника, которого ждала блестящая карьера? И я вообразил, что меня, студента Литинститута, бывшего на хорошем счету, вдруг захотели исключить, а на «скорой», при хронической нехватке медперсонала, перевели на три месяца в телефонисты? – с горечью спросил Алексей.
Сергей Петрович слез со стола.