Тайный код гения - стр. 7
Девушка снова сняла очки и потерла виски.
– Была бы тут лавочка.
– Зато сзади нас есть пенек, вполне пригодный для двоих.
Они сели боком друг к другу, и у Кати возникло искушение прижаться к этому мужчине, ощутить его силу и поддержку. Он был другом ее отца…
– Тебе нелегко начать, и поэтому я возьму это на себя.
Теперь она смотрела не на воду, а прямо себе под ноги.
– Тебя смущает все.
Она кивнула и смотрела на него прямо, не отводя глаз.
– Смущает смерть отца, в которой больше вопросов, чем ответов.
Она кивнула и поспешно нацепила очки, чтобы спрятать выступившие слезы.
– Да… – ее голос звучал странно и отрешенно. – Почему он выпал из окна?
Возникла пауза.
– Почему ты молчишь, дорогая? – С тревогой спросил он, дотрагиваясь до ее плеча.
– Я думаю, как лучше приступить к этой разгадке.
– Но стоит ли… Может быть, лучше никого не тревожить?
Она посмотрела на него, и в глазах полыхнуло яростное пламя.
– Н-нет, – и Катя тряхнула головой. – Нет! Я не могу это оставить, если бы даже и хотела. Он мне снится, – добавила она уже тише. – С некоторых пор снится почти каждую ночь, он не находит себе покоя там… – подняла она глаза вверх. – И просит меня разобраться во всем этом, иначе он так и будет между небом и землей.
– Он давно уже нашел покой.
– Отец не приходил бы ко мне просто так. Я записывала эти сны в дневник. Хочешь прочитаю?
И, не дожидаясь ответа, провела пальцем по экрану дисплея.
– А где дневник? – не понял мужчина.
– Он здесь в электронном виде. Я перенесла страницы сюда, чтобы он был под рукой в любое время.
Про себя ее собеседник усмехнулся.
Как изменились времена. При слове «дневник» в воображении обычно возникала распухшая тетрадь, исписанная неровным от волнения почерком, а сейчас вместо тетради – электронный вариант.
«Сегодня я проснулась с легким чувством недоумения. Сон был таким ярким, что просыпаться не хотелось, но, проснувшись, я поняла, что сон – как вещий знак. Или символ перемен, которые неизбежны и сопротивляться им бесполезно. Мне снился отец – исхудавший, в каком-то странном пространстве, напоминающем не то пустыню, не то марсианский пейзаж. Он смотрел не на меня, а сквозь меня. И это пугало, хотелось поймать его взгляд, увидеть радость или восторг от встречи со мной, но я была с ним и в то же время – бесконечно далеко и от него, от этого пейзажа, выглядевшего, как рамка для чьих-то смутных воспоминаний…»
– Красиво! – в голосе Константина Петровича прозвучала легкая насмешка. – Ты писателем стать не собираешься?
Но ему ничего не ответили.
– Меня мучает его смерть, похожая на убийство, хотя все утверждают обратно. Но у меня такое чувство, что если я не отвечу на все вопросы, то не смогу жить дальше. Не знаю, смогу ли я это четко объяснить.