Тайный фронт - стр. 29
– Трость? – Буторин непонимающе посмотрел на Жарова. – Это что же за удовольствие гулять с палкой в руке. Вроде как слепой! Нет уж, трости вы себе оставьте, а мне бы машину, да чтобы помощнее двигатель. Уж я бы полетал по европейским хорошим дорогам. Говорят, в Европе дороги ух, закачаешься. Автобаны!
– Хорошие дороги, – с улыбкой заверил Жаров. – Очень хорошие. Вот видите, вы уже и мечтать начали, планировать свое будущее!
– Ничего я еще не планировал, – нахмурился Буторин.
– Конечно-конечно, – кивнул собеседник, и в его глазах появился стальной блеск. – Но у нас с вами еще все впереди, товарищ Буторин.
Коган устало опустился на стул захолустного кафе на окраине Бухареста, где не подавалось хорошее пиво, жареные сосиски или жареные каштаны. Здесь все было просто, как яичница. Кстати, она была как раз вкусная. Сейчас должна была подойти Анка Василе, и Коган ничего не стал пока заказывать. Какой бы она ни была, пусть даже проститутка, но она женщина, и если ты уважаешь сам себя, то должен уважать других. Простой закон. А другой человек, может быть, за твое к нему уважение горы свернет. И Коган заказал бутылку вишневого сока.
Он потягивал ледяной сок и смотрел на горы вдали. Эти дни оказались тяжелыми для бывшего следователя особого отдела НКВД. Столько деловых встреч в его жизни еще не было за три дня. Он буквально рвался на части, чтобы успеть познакомиться с коммерсантами и другими дельцами, официальными, полуофициальными и совсем уже подпольными. Главным было не количество заключенных сделок или подписанных контрактов. Главным было засветиться в определенных кругах, показать свою энергию. Его заметили, о нем уже начали говорить.
Вообще-то Когана инструктировали специалисты еще до начала этой операции, еще в Москве. Что действительно нужно, что важно для города, который только-только начал выходить из войны, из-под оккупации. Пусть немцы и не были режиму Антонеску врагами, но они контролировали все, даже коммерцию в Румынии. И сейчас, с приходом Красной Армии, жизнь снова стала налаживаться, снова начали открываться магазины, заработали каналы, стал поставляться товар. Торговля и коммерция начали постепенно оживляться.
А что нужно послевоенной столице? Самое необходимое – еда и одежда. Предметы роскоши пока не самый ходовой товар. В цене крупы, соль, спички, мыло, белье. А еще бензин и керосин, керосиновые светильники, лампочки накаливания, пуговицы, нитки. Самое неприятное во всей этой ситуации было то, что Когану приходилось общаться и вселять надежду в сердца людей, которые и правда без его поставок могли не выжить. А он делал вид, что все может, он вел себя самонадеянно, и ему часто верили, готовы были подписывать контракты. Жали руку и благодарили за то, что он обратился в тот магазин, а не в какой-нибудь другой.