Тайный дворец. Роман о Големе и Джинне - стр. 79
В следующий миг Сельма уже выкинула эту мысль из головы и оживленно рассказывала родителям обо всем, что произошло за неделю, о проделках ее подруг и соседок по комнате. Но промелькнувшая у нее в голове удивленная мысль продолжала эхом звучать в сознании Голема, точно набат, возвещавший беду.
Торопливо попрощавшись, она поспешила к себе в пансион, где достала маленькое зеркальце, уселась на постели и долго разглядывала свое лицо. Широко расставленные глаза, нос с горбинкой. Вьющиеся волосы до плеч. Все это было в точности таким же, как в тот день, когда она была создана. А теперь кто-то раскрыл правду, пусть даже самый маленький ее краешек.
Как она могла быть такой дурой? Почему ей никогда даже в голову это не приходило? Она что, думала, что будет работать в пекарне до скончания веков и никто ничего не заметит? Может, попытаться имитировать морщины и седину при помощи косметики, как это делают актеры в театре? Нет, не выйдет, вблизи это будет слишком сильно бросаться в глаза. А скоро и остальные тоже начнут замечать, иначе просто и быть не может. Какая-нибудь покупательница невзначай обронит в разговоре с подругой: «Ты знаешь, эта Хава, кажется, совсем не меняется с возрастом», а подруга ответит: «Да, я тоже обратила на это внимание». Вскоре любопытство начнет перерастать в подозрения – и чем дольше она будет оставаться в пекарне, тем сильнее они будут становиться. Неужели ей придется уйти от Радзинов? Но куда она пойдет? Пекарня с ее устоявшимся режимом стала в буквальном смысле фундаментом ее жизни. Ей придется c мясом выкорчевывать себя оттуда и снова начинать все сначала…
Что-то хрустнуло, и она поняла, что деревянная ручка зеркальца раскололась у нее в руке.
Хава поспешно отложила зеркало. Она не могла больше ни секунды оставаться в своей крохотной комнатке, все ее существо требовало движения, гнало ее на улицу – но Джинн обещал прийти не раньше полуночи. Солнце уже садилось за крыши, расчерчивая их длинными тенями. Еще немного, и женщине находиться на улице без сопровождения будет неприлично. Если она хочет выйти, надо сделать это сейчас.
Она набросила плащ и пошла в Маленькую Сирию, пытаясь сделать вид, что спешит по делам, чтобы не вызывать ничьих подозрений. И тем не менее, когда она заходила в его дом, сразу несколько соседей с любопытством взглянули на нее: никак это дама Бедуина? Вдобавок дверь ей никто не открыл, и в квартире не было видно света. Скорее всего, Джинн был в мастерской: с тех пор как они с Арбели купили Амхерст, работы у обоих стало невпроворот. Но если она сейчас пойдет в Амхерст, то привлечет к себе еще больше внимания. Так что придется ей ждать его здесь.