Тайный брак - стр. 27
Подумала так ― и тут же упрекнула себя: неблагодарная! Муж уже через пять хвалей отправится в Гнездовье, защищать Шарсол и ее, Анналейсу, от страшного драконьего нашествия! А она тут размышляет, как бы стала жить, если бы он вдруг оттуда вернулся… Пусть бы вернулся ― живой, невредимый! Чтобы провести с ним еще одну такую ночь, как эта. Чтобы видеть, как загорается страстью бледное лицо, как сияют серебром влюбленные глаза!
Анналейса сама не заметила, как тоже задремала, так и не поняв до конца ― чувствует ли она себя уже не девицей, а замужней женщиной? Изменилось ли что-нибудь в ней? Видно, не так много изменилась, если сразу и не почувствовала.
Ближе к утру, едва начало светать, Лейсу разбудил муж. Несколько хвалей сна освежили его, придали новых сил. Он встал, стараясь не шуметь и не тревожить ее, начал быстро одеваться.
― Ты куда так рано? ― потянулась она томно, изгибаясь грудью вперед и прикрывая зевок ладошкой.
Светлые глаза посмотрели на нее строго, почти холодно:
― Нам с рассветом выступать, а мне еще в крепость надо успеть, в казарму.
С Лейсы сонливость тут же слетела, как и не было. Она соскользнула с ложа, подобрала платье, которое удачно повисло, зацепившись за край подоконника, и полностью просохло за ночь. Натянула его поспешно, подошла к мужу, прижалась со спины, чтобы еще раз почувствовать его живое тепло.
Эйлерт замер, не отталкивая, но и не отвечая на ласку. Ей показалась, что она слышит, как скрипят его зубы.
― Не надо, синеглазка, ― попросил муж тихо. ― Мне и без того непросто уходить. Если и ты еще начнешь…
Лейса отступила.
― Завтраком-то накормить тебя позволишь? И с собой в дорогу еды собрать.
― Хорошо, ― он с трудом разжал кулаки, вернулся к сборам. ― Ты спускайся, я догоню. Схожу еще на задний двор, умоюсь под бочкой.
И снова она послушалась без возражений. Было что-то такое в голосе мужа, в его резких движениях и нахмуренных бровях, что спорить не хотелось. Похоже, время нежностей и признаний миновало. Быстро, мимолетно, как небесная зарница. И теперь перед ней был другой мужчина: аристократ, истинный сын Дома Ночи: холодный, непоколебимый.
Подавив рвущийся из груди всхлип, она сбежала по лестнице, метнулась в кухню, завозилась, начала собирать на стол, на ходу смаргивая слезы.
Вместо мужа первой в кухню пришла няня.
― Всполошились уже? ― проворчала, вытирая слезы со щек воспитанницы. ― И глаза уж на мокром месте, а это он еще не ушел!
― А тебе чего не спится? ― в голосе Лейсы смешались раздражение и забота.
― Старческий сон ― чуткий. Как лестница под вашими шагами заскрипела, так и проснулась. Не смотри на меня косо! Не надо вам больше наедине оставаться, только порвете друг другу души еще больше!