Тайные пси-войны России и Америки: от Второй мировой до наших дней - стр. 44
Я действительно помню копии, помеченные грифом секретности (или что-то вроде того), которые относились, по крайней мере, к одному контракту с военно-морским ведомством. Насколько я помню, этот документ не уточнял, какие именно исследования проводились, подразумевая, что это указано в других документах. Но кажется, мне говорили люди, знакомые с этим (Дороти Поуп или Фэй Дэвид), что это был контракт на эксперименты Пратта с возвращающимися голубями (которые всегда были слегка аномальными в программе университета Дьюка).
Я также думаю, что есть некоторые зёрна правды в экспериментах с картами на «Наутилусе», но это были скорее одноразовые демонстрации, чем целая программа [выделено ред.]. Мне никогда не встречались документы, предполагавшие систематическую работу.
Определённо Райн имел свои контакты с военными, в нескольких случаях обращался к ним за финансированием и иногда получал его. Также, в 50-х годах и возможно позже он был ярым антикоммунистом (о чём свидетельствуют его неопубликованные выступления) и видел парапсихологию как научное средство для борьбы с советским материализмом. Нет ничего удивительно, если он использовал эту перспективу для получения финансирования».
Многие детали этой истории указывали на преднамеренную дезинформацию Советов со стороны спецслужб США: сам Райн и ВМС США отрицали свою причастность к таким экспериментам; сообщение впервые появилось в иностранной прессе – французском журнале Констеллэйшн; источник информации так и не был раскрыт; ВМС США отрицали факты, но косвенные данные её подтверждали; в это время США устанавливали в океанах новые звуковые детекторы для обнаружения советских подводных лодок, им нужно было отвлечь внимание от этого проекта; телепатические эксперименты на «Наутилусе» по существу не несли в себе ничего нового – и в США, и в Советском Союзе подобные опыты ставились сотнями ещё в 20–30-е годы – новостью было только специфически военно-морское применение.
Однако в Советском Союзе эта информация была воспринята весьма серьёзно, хотя и с пониманием возможности дезинформации. Дело в том, что после войны, в последние годы жизни Сталина и первые годы правления Хрущева Советский Союз находился в глубочайшей «парапсихологической депрессии». Не то что парапсихология, а даже психология не считалась полноправной наукой. Не было отдельной научной степени по психологии, её заменяла степень по педагогике; первый специализированный журнал Вопросы психологии начал издаваться лишь в 1956 году. Всё это объяснялось идеологическими причинами: психология, а тем более парапсихология были слишком «идеалистичными», их развитие на каждом шагу вступало в конфликт с марксистско-ленинской доктриной. Впрочем, это была не только их судьба. Даже кибернетика и генетика казались лженауками поборникам чистоты коммунистических воззрений.