Тайные письма великих людей - стр. 8
Это волненіе меня безпокоило.
Но я разувѣрялъ себя, я говорилъ себѣ: я столько видѣлъ женщинъ, у меня было столько возлюбленныхъ! Она такъ неопытна! Какъ она можетъ побѣдить! Это ребенокъ. Но этотъ ребенокъ, такой нѣжный, льстилъ моему самолюбію жаднымъ вниманіемъ, съ какимъ онъ слушалъ меня. То, какъ онъ считался съ тѣмъ, что я говорилъ, и оцѣнивалъ каждое мое слово, восхищало меня и дѣлалось для меня необходимымъ. Мы любили другъ друга, не желая признаваться себѣ въ этомъ. Моя Софія, такая простая и наивная, казалась мнѣ образцомъ искренности и чувствительности: ей не хватало только страстности, но любовь втихомолку обѣщала мнѣ и это. Она не походила ни на кого и была даже странной, но все такъ шло къ ней, даже суровый видъ, что мнѣ хотѣлось овладѣть ею, и что-то увѣряло меня, что я добьюсь своего. Я не ошибся, но, соблазняя, я соблазнился самъ – этого я не ждалъ и даже боялся. Какимъ я былъ безумцемъ! Отъ такого счастья хотѣлъ отказаться! Я ставилъ любовь выше гордости. Прости меня, моя Софія, прости. Я не зналъ наслажденій взаимной нѣжности, только ты заставила меня вкусить ихъ. Я искупилъ свое преступленіе. Я люблю свои цѣпи сильнѣй, чѣмъ боялся ихъ.
Привычка обманывать женщинъ обычно лишаетъ мужчинъ способности быть постоянными, тогда какъ у меня это-то именно и породило тоску по возлюбленной, – подобной тебѣ, которой я не надѣялся, однако, встрѣтить, и достоинства которой я тѣмъ болѣе цѣню, чѣмъ сильнѣе я ея желалъ. Но существуетъ множество достойныхъ любви! Я это вижу со времени обрушившагося на меня несчастья, но ни у кого направленіе ума, манера думать и характеръ, не обладали тѣми плѣнительными для меня свойствами, какъ у тебя. Я не могъ бы любить женщину безъ душевнаго богатства, ибо я долженъ высказываться предъ моей подругой. Вычурное остроуміе утомляетъ меня: кто обладалъ имъ въ большей степени, чѣмъ г-жа Фейланъ? Аффектація, на мой взглядъ, такъ же относится къ естественности, какъ румяна къ красотѣ; то есть: они не только не нужны тому, кого хотятъ украсить, но даже вредны. Значитъ – мнѣ надлежало найти душу простую, изящную, устойчивую и веселую. У меня такъ мало обычныхъ предразсудковъ, мои мнѣнія такъ несхожи съ мнѣніями всего свѣта, что женщина, сотканная изъ мелочности и раздираемая постоянными рефлексами, не могла бы ко мнѣ подойти. Въ тебѣ я встрѣтилъ энергію, твердость, силу, рѣшительность. Но это еще не все; мой характеръ неровенъ, моя воспріимчивость чудовищна, моя пылкость исключительна; и потому мнѣ нужна была нѣжная и кроткая женщина, способная меня умиротворять, и я не смѣлъ надѣяться, чтобы эти превосходныя качества оказались бы въ соединеніи со столь рѣдкостными добродѣтелями, – обычно это не встрѣчается. И все же, я нашелъ все это въ тебѣ, моя дорогая подруга. Такъ подумай же о томъ, – что ты для меня; все зданіе моего счастья построено на тебѣ. Не сердись, что я дрожу при одной мысли о могущей угрожать намъ опасности, и что я считаю тебя за благо, безконечно болѣе дорогое для меня, чѣмъ я для тебя. Мой характеръ уже былъ сложившимся, – а твой еще нѣтъ; мои принципы тверды, ты же еще только начала думать о необходимости имѣть ихъ. Ты могла бы найти въ мірѣ другого рода привязанность и счастье, чѣмъ то, которое суждено тебѣ въ объятіяхъ твоего Габріеля; но Софія была необходима для моего счастья; одна она способна была дать мнѣ его.