Тайные письма великих людей - стр. 18

Писано 16 іюня въ Мюнхенѣ, въ дождь, когда между сномъ и бодрствованіемъ душа вторила вѣтру и непогодѣ.

Беттина.

Г-жа РОЛАНЪ (1751—1793), выдающаяся дѣятельница въ партіи Жиронды, въ письмахъ къ члену своего кружка – Бюзо, писанныхъ незадолго до казни изъ тюрьмы, отразила чистоту своихъ взглядовъ и пламенную любовь къ свободѣ. Она умерла геройской смертью на гильотинѣ в 1896 г. Ея мужъ пять дней спустя послѣ ея казни покончилъ съ собой; трупъ Бюзо былъ найденъ въ лѣсу – предполагаютъ, что онъ отравился.

22 іюня 1793 г.

Какъ часто перечитываю я твои строки! Я прижимаю ихъ къ сердцу, покрываю поцѣлуями. Я уже не надѣялась получить ихъ. Напрасно старалась я узнать о тебѣ черезъ г-жу Шолэ, писала разъ г-ну ле-Телье, въ Эвре, чтобы подать тебѣ знакъ жизни, но почтовыя сношенія прерваны. Я не хотѣла ничего адресовать тебѣ прямо, ибо твоего имени достаточно, чтобы письмо было задержано, и я бы могла тебя только этимъ скомпрометировать. Я явилась сюда спокойная и гордая, я лелѣяла мечты и хранила еще нѣкоторыя надежды, касающіяся друзей свободы. Узнавъ объ отдачѣ приказа объ арестѣ «Двадцати двухъ», я воскликнула: «Мое отечество – ты погибло!» Я переживала мучительную тревогу, пока не увѣрилась въ твоемъ побѣгѣ, теперь же я снова безпокоюсь по поводу выпущеннаго приказа о твоемъ арестѣ. Этою гнусностью они обязаны твоему мужеству, и только узнавъ, что ты въ Кальвадосѣ, я снова обрѣла спокойствіе. Продолжай свои благородныя попытки, мой другъ. Брутъ въ битвѣ при Филиппахъ слишкомъ рано отчаялся въ спасеніи Рима. Пока республиканецъ дышитъ, пока онъ на свободѣ и владѣетъ своимъ мужествомъ, онъ долженъ, онъ можетъ приносить пользу. Югъ Франціи предлагаетъ тебѣ, въ случаѣ надобности, пріютъ, – онъ будетъ служить прибѣжищемъ честнымъ людямъ. Туда долженъ ты обратить свои взоры и направить шаги. Тамъ тебѣ придется жить, ибо тамъ ты сможешь быть полезнымъ нашимъ единомышленникамъ, сможешь проявить свою доблесть.

Что касается меня, то я буду спокойно выжидать возвращенія господства справедливости, или приму на себя послѣднія насилія тираніи въ надеждѣ, что и мой примѣръ не пропадетъ безслѣдно. Чего бы я могла опасаться – это только того, чтобы ты не предпринялъ ради меня безполезныхъ попытокъ.

Мой другъ! Спасая наше отечество, ты можешь способствовать и моему спасенію. Я охотно отдамъ свою жизнь, если буду знать, что ты дѣятельно служишь родинѣ. Смерть, мученія, боль – не значатъ для меня ничего, я принимаю ихъ вполнѣ. Пусть будетъ такъ, – я буду жить до послѣдняго часа, не потративъ даже мгновенья на безпокойство недостойнаго возмущенія.