Тайные мечты одинокой женщины - стр. 18
- Красный, - выдавил Матвей. – Я помню… госпожа.
Стало немного легче. Выдержать порку проще, чем лизать пятки Доре. И ему удастся обмануть Эйру.
«Эйра не выносит ложь», - сказала Чара.
«Да, она ее чувствует, - добавила Каро. – Даже по телефону».
Ерунда. Он как-нибудь выкрутится. В конце концов, Эйра не бесчувственная! И сама лжет, когда притворяется, что ей все безразлично.
Рывком сняв трусы, Матвей снова застыл столбом.
- Взгляд опусти, - посоветовала Дора. – Дырку не прожжешь, а меня разозлишь. Уж больно он у тебя… наглый.
Она несколько раз обошла Матвея по кругу: медленно, очерчивая пальцем то плечи, то соски, то пупок. Ниже палец не опускался, и Матвей терпел, стиснув зубы. Нет худа без добра, теперь он точно знает, что не сможет подчиняться женщине. Возможно, только Эйре, но и то не факт. Вдруг все очарование исчезнет, стоит ей надеть латексный корсет?
Блять! Он вытерпит. Он должен вытерпеть ради гребаного разговора с Эйрой!
Зачем ему это?
Надо! И точка. Потом разберется…
- Иди сюда, малыш.
Что? Матвей хмуро уставился на Дору. И когда она успела поставить на середину комнаты стул? И что это разложено рядом со стулом на полу?
Дора села и дернула подошедшего Матвея за руку, укладывая его животом на колени.
Блять!
Он чуть не выругался вслух, но вовремя сдержался. Дора не выгонит его. И он не уйдет добровольно. Терпеть и изображать покорность!
Разговор с Эйрой стоит унизительной порки?
Дора погладила оттопыренные ягодицы, и Матвей вздрогнул от резкого болезненного шлепка.
Ерзать, пытаясь увернуться от ударов, он начал почти сразу. Рука у Доры тяжелая, и кожа горела, как будто на нее плеснули кипятком.
- Лежи смирно! – прикрикнула Дора.
Матвей старался, но получалось плохо. Стало еще хуже, когда Дора велела ему подать щетку для волос, лежащую на полу. От каждого удара темнело в глазах, и, чтобы не кричать, он закусил губу. Впиться зубами в предплечье не получилось, приходилось упираться руками в пол, чтобы не потерять равновесие.
Зачем ему это?!
К черту Эйру! К черту баб с извращенной психикой!
Стоп-слово – красный!
Когда Дора взяла в руки паддл, щетка для волос показалась Матвею детской игрушкой. Боль уже не накатывала волнами, она полыхала не только в ягодицах, но и во всем теле. Он не сдерживал стоны, и слезы градом катились из глаз.
И все же он терпел… ради Эйры. Он сам – извращенец и безумец.
Закончив порку, Дора позволила ему умыться в ванной комнате.
- На нижнего ты похож, как я на балерину, - сказала Дора. – Не уверена, что обучение может что-то исправить.
Включив воду и наклонившись над раковиной, Матвей ревел, как мальчишка. И не от боли, а от обиды. Даже если Дора не пожалуется на него Эйре, та спросит… и Дора скажет, что он не саб.