Тайные детишки от ассистентки. Предательство прошлого - стр. 40
— Сейчас накормлю, — отзываюсь, и Никита берёт меня за вторую руку.
— Но вначале мыть руки, — включает Анфиса свет в ванной по пути на кухню и пропускает меня вперёд. — А у тебя есть дети? — спрашивает она.
— Нет, — включаю воду и мою руки по локоть.
— А будут? — хлопает она ресницами.
— Наверное, да, — пожимаю плечами и пропускаю мальчика к раковине. Никита, как джентльмен, ждёт своей очереди, уступив сестре.
— А если не будут? — тем временем спрашивает он.
— Это как?
— Ну, вот как у Стефы, — поясняет. — Была дочь, а потом её нет. Она умерла.
— Ты спрашиваешь меня, умрут ли мои дети? — неуверенно уточняю у него, впав в некий шок от такого вопроса.
— Ага.
— Не знаю… — озадаченно тяну. — Как бы…
— Дед говорит, что мы все когда-нибудь умрём, — вместо меня отвечает Анфиса. — Поэтому надо иметь страховку.
— Какую страховку? — совсем теряюсь в логике детей Льва. Кажется, его странность и детям передалась. И каждому своя.
— Не знаю, — заговаривает Никита. — Он так говорит. Но мы когда в верёвочном городке играем, то мне всегда страховку прищипывают. Наверное, это, — разводит руками и наконец идёт руки мыть. — То есть дедушка хочет, чтобы у нас всегда верёвки за спиной были?
— Ты смешной, — бросаю ему, глядя на этого гения логики. — А где ваша мама?
— Стефа?
— Нет, другая, — мотаю головой и закусываю губу в ожидании ответа.
— Наша мама — добрая фея, — кидает девочка. — Папа был влюблён в неё, но она не могла быть с ним, потому что фея и человек не могут быть вместе. И она ему подарила зёрнышки. А из зёрнышек выросли мы.
— То есть вы зёрнышки феи? — оглядываю их с улыбкой.
— Получается, да.
Зёрнышки феи… смешно. Глупая, но необычная версия, как сказать детям, что мама их бросила. Хотя не понимаю, как можно было бросить этих малышей. Они пусть и слегка странные, но ведь такие милые и классные.
Да и легенда странная… Дети из зёрнышка…
Явно Лев придумал.
***
— Только аккуратно, — прошу Никиту, отпуская его играть с другими мальчишками на детской площадке.
— И никаких горок, — кричит ему вслед Анфиса и утягивает меня на скамейку. — Ну так вот! Мы когда с папой были в зоопарке, то там была обезьяна с лысой головой.
— Вид такой? — спрашиваю девочку, поглядывая за её братом.
Все истории о травмах, которые мне были рассказаны за приёмом пищи, не дают мне успокоиться. Если этот несносный мальчишка себе что-то сломает, я не переживу. Да, Лев ругаться вряд ли будет, но себе-то я не прощу.
И я бы не выходила на улицу, то дети сказали, что им очень надо подышать свежим воздухом. Без этого им будет сложно уснуть ночью.