Тайны утерянных камней - стр. 12
Та повернулась и сложила руки у груди.
Джесс потерла ладонью шею. У нее что, и впрямь имелся лучший выбор?
– Я… хм… В последние четыре года я работала сиделкой в доме престарелых. Если вам необходимо, я могу предоставить рекомендации… – Она потянула за кончик своего конского хвоста. – На самом деле я не знаю, зачем вам это говорю. Мне не дадут там никаких рекомендаций.
– Почему? – вскинула бровь Люси.
Джесс вздохнула. Люси она вполне может признаться.
– Меня уволили за то, что я выставила за дверь родственников постояльца. Видите ли, я была… Мы с этим постояльцем очень сдружились. Мы много с ним разговаривали, и мне очень нравилось его слушать… – Да, мистер Ким заслуживал гораздо большего, чем своего вечно раздраженного сына и самовлюбленного внука, которые наведывались к нему не чаще чем пару раз в году. – В общем, однажды ночью мистер Ким умер. – Джесс помолчала, воспоминание об этом тяжестью легло на сердце. – Я этого не знала, никто и не подумал мне позвонить. А потому, когда я пришла на следующее свое дежурство, его сын и внук уже вовсю шуровали там, пакуя имущество мистера Кима и роясь в его вещах, точно на гаражной распродаже. И я бы не обратила на это внимания, если бы не одна вещь…
Люси вопросительно вскинула брови, и Джесс поглубже вдохнула, очень надеясь, что ее честность все же зачтется в ее пользу.
– Мистер Ким любил бонсай и лелеял свои крохотные деревца, точно собственных детей. Они были у него расставлены по всей комнате – буквально покрывали там пол и не оставляли ни одного свободного места на полках. Однако на следующий же день после его смерти его родственнички пошвыряли все его бонсаи в огромный черный мешок для мусора, как ничтожный хлам. Он годами трудился над их выращиванием – и все это превратилось в месиво из битых горшков и вывалившейся земли. – Джесс сжала кулаки. Ее вспышка ярости в тот день и для нее самой явилась неожиданностью. Но миниатюрные деревца были столь дороги не только мистеру Киму. Они являлись чем-то особенным и для нее самой. – Мне было очень грустно видеть, как плохо они знали его и как мало любили. А потому я заставила их убраться прочь, – смущенно закончила она.
– И все? – уточнила Люси. – Вы просто заставили их уйти?
Джесс почувствовала, как загорелись щеки.
– Ну, не совсем… Сперва я вылила одному из них на голову содержимое судна миссис Харрингтон.
Люси не выдала никакой реакции, и Джесс пала духом. Честность оказалась прескверной тактикой, однако переиграть что-то было уже невозможно, и Джесс расправила плечи:
– В Денвере я также работала горничной в отеле. Я умею готовить, меня ни разу не штрафовали за превышение скорости… м-м… – Она помолчала, думая, что бы еще сказать. Лицо у Люси было непроницаемым, даже, пожалуй, безразличным. – У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?