Тайны угрюмых сопок - стр. 54
– Кто знает, а вдруг Никита не врёт, раз от кого-то слышал, зря люди говорить не станут. К примеру, у меня с товарищем случай был, так не только в лешего, в чёрта поверишь, – подал голос Павел Сушков. – Шли по тайге, и в сумерках неведомо откуда явился в отдалении от нас огромный демон, видом словно туман густой, ростом выше сосен, рогатый, лохматый, пронёсся мимо нас как вихрь, аж деревья согнулись. Ну, думаем, пропали, и ниц пали, куда там супротив такой силы, ложись и помирай. Пронесло, поднялись, вроде тихо. Решили домой возвращаться от греха подальше. Идём, бредём и опять на то самое место вышли, направление сверили, идём, да что ж такое, опять кругляка дали. Хотите, верьте, хотите, нет, но раз пять вот так кругом ходили. А из-за лощины слышали несколько раз хохот дикий, отчего аж спина холодела и пот на лбу выступал, явно леший тешился, глядя, как мы под его дудку пляшем. Он же как, ежели захочет, то любого с пути может сбить. С тех пор я с собой всегда оберег ношу, – с этими словами Сушков из-за пазухи достал засушенный кусочек коры осины.
Мужики сидели, и кое-кто поверил, иные впали в сомнения и оглядываться начали. Рачковский же с Трубниковым улыбались.
– А вы с товарищем, случаем, не выпивши были? – уточнил Окулов.
– Трезвыми шли, вот вам крест, трезвыми.
– Прямо и не знаю, что и думать, что за чудо-юдо на вас налетело, – покачал головой Севастьян.
– А чего, Севастьян, сам молчишь, с твоим отцом и матерью тож невероятные дела леший наворотил, пропали, и всё тут, будто улетели куда, – произнёс Сушков и перекрестился. – Царствие им небесное, пусть не гневаются, против ночи помянутые, добрые предки твои были. Не то что наш селянин, что также в одни дни с ними пропал – Никодим Заворотнюк. Вот и размышляйте, куда кого нечистая сила вывести может. На веру да на крест Господень животворящий надёжа одна.
Тут Сушков перешёл на шёпот:
– Наша дорога дальняя, и дела важные намечены, так коль узнает об этом леший, с пути сбить захочет или оборотня нашлёт на нас, вот к тому и предупреждаю, ухом ко всему прислушиваться, знать, надо и глаз на стреме держать день и нощно.
– Ты, Павел, лучше хворосту в огонь подбрось, а сверху дров потолще, и довольно воду в ступе толочь, пора к отдыху всем, рано вставать потребно, – предложил Севастьян, поднялся с корточек, выплеснул из кружки на землю остатки чая и обратился к товарищам: – Первые полтора часа я коротать на страже буду, а далее уж давайте, мужики, очередь сами определяйте.