Тайны угрюмых сопок - стр. 17
– Отчего ж невозможно? – Перваков опешил.
– По статусу не положено, по статусу, мил человек.
– ?.. – Севастьян озадачился и примолк.
– По указу Государеву этаким занятием наделены люди, владеющие своими территориями, аль при аренде на казённых землях иных лиц. Если покажешь мне выписку о владении тобою казённых земель, где собрался заняться поисками золота, и предъявишь бумаги, подтверждающие оплату государственных податей, или межевание какое оформишь, враз твоё дело решим. А так изволь… – Ряженцев вновь прогладил рукой усы и хмыкнул: – Того требует свод уставов казённого управления, нарушить никак нельзя, на то мы и приставлены, чтоб блюсти его наряду и с иными правительственными циркулярами.
Севастьян, услышав много незнакомых слов, доселе не доносившихся до его ушей, и вовсе растерялся. «Выходит, не так всё просто… Где ж и кто мне оформит в собственность или в аренду земли, коли этого требует время длиною в год, а то и в два, да и деньги нужны большие. Одному со своими соболями такое дело не осилить… Видал, на какую бумагу ссылается – аж каким-то сводом уставов размахивает, поди важное Государево указание… А не вводит ли меня в заблуждение, ему все закоулки бумажные знакомы, вот и упражняется над моим неведением?.. Разбери, где правда, а где лукавство… А наседать супротив воли его, так и выставит, а опосля и не подкатишься при нужде какой…»
Исправник, будто читая мысли Севастьяна, продолжал:
– То ж статус надо иметь соответствующий или оформить вид на хозяйство, пройти процедуру в правительственных конторах, произвести в натуре на месте межевание, пошлину оплатить немалую, посильную разве что тому или иному знатному человеку, высокого рода-племени. А ты к ним, как нам ведомо, не относишься, и непосильна тебе ноша этакая. Что у тебя окромя пушнины и грошей малых накоплено, на то разве что с девками недостойного поведения покутить хватит. – Исправник беззлобно рассмеялся, но тут же сменил выражение лица и серьёзным тоном отрезал: – А посему и вопрос твой пока неразрешимый выходит.
– Но ведь люд-то копошится, роют породы, – опомнившись от слов исправника, с осторожностью в голосе не унимался Севастьян, а внутри всё кипело: «Это как же, что ж теперь, коли сословием не вышел и не того рода-племени… Да знал бы ты, исправник, что самородок у меня имеется и откуда взялся, так по другому заговорил бы… Э, нет, не время тебе знать! Эх, да что там…»
– И ты можешь, безусловно, такую работу на себя взвалить, если под каким купцом или барином подпишешься. Всяк в таком деле себе хозяин – иди и батрачь, хоть с весны до белых мух, слова никто супротив не скажет.