Тайны темной души - стр. 24

– Скорее всего, – кивнула также согласно Лерия. – К тому же, нужно у этого господина Вирала узнать все про его сообщницу.

– Какую сообщницу? – удивленно спросила Леля, переводя взгляд с подруги на стражницу и обратно. – У Рисеуса была сообщница?

– Да, я уверена в этом, – стражница задумчиво потерла подбородок. – Я видела на балу этого господина с какой-то женщиной. И она точно была в курсе его планов.

– Так-так-так… – протянула Леля, залпом допивая свой чай. – А ведь это многое меняет!

– Что именно? – переспросили в голос девушки, с любопытством глядя на правительницу Фаленсии, что-то серьезно обдумывающую.

– Кажется, в этом и заключается причина того, что Рисеус “заварил всю эту кашу” с ритуалом и престолом Леварии.

– Причина? – переспросила Лиля, вопросительно смотря на подругу. – Что ты имеешь в виду?

– Только то, что эта сообщница Рисеуса и есть причина всех событий, в которых мы не могли понять, зачем фаленсийцу нужен леварийский престол. Она не просто его сообщница! Уверена, что именно она центр этой головоломки.

***

– Я не ослышался, Ваше Величество? Роксана ваша дочь? – переспросил после минутного замешательства Дамиан.

– Ты не ослышался, герцог, – устало прикрыв глаза, повторил правитель Леварии. – Думаю, что пришла пора рассказать вам все неприглядные подробности того, как Ортензия Нейвис оказалась беременна и того, что она родила не только Вариема, но и его сестру-близнеца – Роксану.

После этих слов Ренуар замолчал, и никто из присутствующих в кабинете мужчин не решился нарушить эту тишину, ожидая, когда сам король соберется с духом и расскажет всю тайную историю с самого начала.

– Ортензия была моей фавориткой уже несколько лет, когда я узнал, что она беременна, – наконец-то начал свой непростой рассказ правитель Леварии. – Когда она сказала мне о своем положении, то я в первый момент просто не поверил. Потому что этого просто не могло быть! Я не планировал и не хотел детей даже от любимой фаворитки! Я считал, что мои наследники должны родиться только в законном браке! Я не понимал, как такое могло произойти, потому что для наследников нашей семьи еще мой далекий предок, который был очень могущественным магом, создал специальный амулет, позволяющий зачать наследников только в строго определенное время и именно с законной супругой. Этот амулет был создан во избежание того, чтобы на престоле Леварии не оказался кто-то, не являющийся нашим прямым потомком по крови. Поэтому я не поверил тогда Ортензии и решил, что она изменила мне с кем-то и теперь пытается выдать своего ребенка от любовника за моего потомка. Именно это и было причиной того, что я решил избавиться от своей фаворитки. Но Ортензия не собиралась мириться с моим решением. Сначала она, конечно, пыталась меня умолять и клялась в том, что верна и этот ребенок именно мой. Но меня уже было не переубедить. И пришлось выставить ее заговорщицей, потому что она пригрозила рассказать всему свету о том, что беременна от меня. Этого, конечно, я не мог допустить! Я предлагал ей уйти по-хорошему, или иначе все окончится для нее очень плохо. В итоге, Ортензия согласилась и удалилась до рождения ребенка в родовое поместье. Я думал, что избавился от нее навсегда, но после родов она снова вернулась ко двору, надеясь на то, что, вдруг, я передумал. Она рассказала, что родила близнецов – мальчика и девочку. Я же не хотел ничего слышать ни о детях, ни о ней самой. Словно она перестала для меня существовать в тот момент, когда я узнал о ее беременности. Тогда Ортензия вновь пригрозила, что, если я не признаю детей, она все же предаст огласке свою историю. В этот момент я не видел другого выхода, как действительно исполнить свои угрозы и выдать ее за организатора покушения и заговора против меня и престола Леварии. Итог этого вы знаете – Ортензия была казнена, а где все это время жили ее дети и с кем – я не знал. Да и не хотел знать. Лишь спустя несколько лет я обнаружил, что мой родовой амулет был поврежден. Это выяснилось случайно. И последствием этого знания стало осознание того, что Ортензия каким-то образом привела в негодность мой амулет, а дети, которых она родила, были действительно моими.