Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси - стр. 12
А волшебники обсуждают что-то из моей жизни… И говорят так, будто есть впереди тысячи лет…
Идет напряженная работа, и меня куда-то вновь уносит, там за горой на полянах, усыпанных камнями, люди, поселки со старинными теремами… даже где-то город и царские златоверхие палаты…
А меня несет белый вихрь, и по пути идут разговоры с седобородыми волшебниками о новой книге… В руках у меня после магии и заклинаний старцев появляется синий шар… И это моя сила…
2 июля. Идем к перевалу Джикаугенкез. Идем медленно, часто останавливаемся, приходя в себя после вчерашних приключений. Небо синее, солнце сияет, горные реки гремят. Вокруг зубья скал, языки ледников. Трава ослепительно зелена, цветы всеми красками радуги бьют по глазам – сквозь тонированные стекла очков.
Встали под перевалом. Здесь я уже был в 2001 году во время экспедиции «Кавказский Аркаим». Тогда мы переходили этот перевал с инструктором А. Алексеевым. И это один из самых интересных, красивейших путей к плато Ирахит (Ирийскому плато). Здесь пытаюсь связаться с Кисловодском, с сыном, по мобильному, но без результата…
Сон. Беспокойство о семье переходит и в сон. Здание Академии чудес превращается в мою квартиру на улице Марьинский парк. Я там ищу сына, но не нахожу, он не здесь.
Я рисую новые планы квартиры, перестраиваю ее, появляются новые комнаты, коридоры, в которых можно заблудиться. Затем квартира обращается замком в горах…
В одной зале меня встречает Хозяин, тот самый из предыдущих снов, похожий на волшебника из «Обыкновенного чуда». Я разглядываю залу: здесь разные диковинки, маски, камин… Внезапно из камина выезжает поезд, большой, но игрушечный. Волшебнику я смешон, это его шутка, и ему нравится юмор в каких-то моих книгах.
3 июля. Берем перевал и идем по необозримому леднику, который переходит в нагромождения лавы справа. Мы же идем по левому краю ледового плато близ перевала Ирик.
Идем по трещинам до начала подъема на Эльбрус. Первым в связке иду я, и потому именно я и проваливаюсь в трещины. Но зарубаюсь и выбираюсь.
Не люблю проваливаться в трещины! Лет пятнадцать назад я провалился в одну такую трещину, из которой меня вытаскивали около часа. Не знаю, как сердце выдержало. Память о том осталась доныне, даже небольшие провалы переживаю сильно, включаются давние страхи.
К вечеру вышли на Ачерьякольский лавовый поток. Долго с большими перерывами подымаемся. И встаем на высоте 3900. Это очень мало, нужно бы повыше, если идти на восхождение завтра. Но Олег крайне устал, на него тяжело смотреть: черные выгоревшие губы, и он просто валится с ног (по дороге несколько раз падал). Мы уже предлагали ему спуститься, но он отказался. Удалось уговорить его только, чтобы он остался отдыхать в базовом лагере, восхождение на Эльбрус ему явно не по силам. Он и так, с его горным опытом, сделал много.