Тайны расстрельного приговора - стр. 21
– Накручиваешь ты… Мудрого из себя корчишь. Ну, скажи что-нибудь, чтобы я проникся.
– Не к месту здесь. Да и боюсь, не готов ты ещё уразуметь.
– Что? Опять молодостью укорять будешь?
– Ну, слушай. Для начала запомни три заповеди и постарайся им следовать. Уяснил?
– Уяснил.
– Никому не верь, никого не бойся, ничего не проси. Хватит с тебя для начала. Усвоишь, ещё расскажу.
– В тюрьме научился?
– В местах тех никогда бывать не приводилось.
– Что-то похожее слышал я от Циклопа.
– А он что же, привлекался?
– Отец рассказывал, Циклоп не одну ходку на зону сделал.
– А зачем же Рудольф таких берёт? Лицо марает…
– У него спроси. Только отчитываться не любит. Кто ты для него?.. Директор рыбзавода с ним советуется. – Леонид хмуро покосился на Валентина. – Сам-то как к нам попал? У папаши так просто не проскочишь. Менты слово замолвили?
– Они замолвят, жди…
– Чем же ты отцу приглянулся? У нас есть некоторые по их рекомендации, – Леонид презрительно сплюнул, – только отец их приручил быстро. Деньги платит вдвое-втрое больше, кроме того навар приличный. А фарт какой!
– Я – особый случай.
– За твоей спиной и про новую повариху чего только не болтают.
– Вот и пора пришла вспомнить о первой моей заповеди. Не верь!
– Как ты всё лихо подвёл! – криво усмехнулся Леонид.
– А вот и черёд о второй задуматься, – заглянул в глаза парню Валентин. – Не бойся!
Леонид замолчал и больше не затевал разговоров. Валентин, по своему обыкновению, занят был только тем, что делали его руки. После пятой фляги они решили перекусить, но Леонид нетерпеливо вскочил на ноги, спрыгнул с лодки и поплыл к острову.
– Я покупаюсь у берега, – крикнул он беспечно и весело, уже забыв про философствование со старшим товарищем.
– Какое купание? – попытался остановить его Валентин. – Здесь не нанырялся?
Но тот даже не обернулся.
А Валентин, раскинувшись на корме лодки, блаженно закрыл глаза. С тех пор как он встретился с Рудольфом и его компанией, минуло больше месяца, а крепко заснуть и всласть выспаться, не вскакивая среди ночи от малейшего шороха, шагов поблизости или звука голоса, не удавалось. Спать он, конечно, ложился, но отдыхало лишь тело, а голова не знала покоя. После непродолжительного гостевания в квартире Рудольфа, оказавшись здесь, в рыбацких местах, он почти не виделся с Викой, на рыбнице к нему прилепился сынок хозяина, Леонид, и ни на минуту не оставлял одного. Даже спали рядом: то в каюте, то на палубе рыбницы, то на острове в просторных пологах. Что это значило? Поручение Рудольфа сыну приглядывать за ним? Или его, собственная, разыгравшаяся подозрительность? Валентин не находил объяснений. Он и Вика – пока чужеродные тела в этой компании. Рассчитывал ли он на иное обхождение? Нет. Следовало благодарить случай, что всё сложилось, как нельзя лучше. Не будь той засады и нападения бандитов на Рудольфа, неизвестно, как обернулись бы их дела. В чемоданчике, конечно, были большие деньги. Но ни Вика, ни он не попытались открыть его, чтобы убедиться, хотя время и возможность были. После того, как они привели избитого до полусмерти Рудольфа в чувство, тот потребовал перенести его в машину. Валентин и Вика тащили его волоком и кое-как свалили на заднее сиденье. Рудольф оказался крепким мужиком, ни разу не застонал, лишь кусал губы, хотя походил на капризного артиста. От его светлого костюма и белой рубашки ничего не осталось: рвань, грязь и кровь да чемоданчик, который он не отпускал от себя, прижимая к груди. Свалившись на сиденье, первое, что он сделал, приоткрыл его и довольный, тяжко вздохнул. Валентину, проследившему за его действиями, бросились в глаза доллары.