Тайны прошлого. Занимательные очерки петербургского историка. От Петра I до наших дней - стр. 39

Мнимый портрет шута Лакосты. На гравюре изображен немецкий писатель и авантюрист Иоганн Тремер. Гравюра XIX в. Выполнена с оригинала 1736 г.

…Необычная и даже загадочная история этого водомета подтолкнула исследователей к идее его музеефикации. Над раскрытой фонтанной чашей возвели специальный павильон, где посетители могут наблюдать гидротехническое сооружение XVIII века. Здесь же размещена небольшая экспозиция, посвященная шуту Петра Великого, в честь которого и назван фонтан.

Как я упоминал, «Лакоста» наряду с «Царицыным» фонтаном является одним из двух водометов Летнего сада, названных в честь исторической личности. Отсюда – мой интерес к Лакосте, этому неординарному человеку, служившему четырем российским монархам. То немногое, что мне удалось узнать о нем, я и привожу в настоящем сообщении. Надеюсь, оно восполнит некий пробел, который остро чувствуется, когда речь заходит о незнатных лицах эпохи XVIII века, часто бывавших в Летнем саду.

Настоящее имя шута Петра Великого было – Ян д’Акоста (Yan d’Akosta). Однако я буду называть его согласно русской традиции – Лакоста.

Долгое время гравированный портрет из собрания П.Я. Дашкова принимали за изображение шута Лакосты. Портрет сопровождался следующей подписью: «Лякоста, придворный шут Анны Ивановны. С современной гравюры Becтiyca»[30]. Это изображение представляет собой типичный пример западноевропейского гравированного портрета начала XVIII века. В прямоугольное поле вписано овальное обрамление в виде живописного портрета, помещенного на фоне каменной кладки. Для усиления иллюзорности изображения портрет открывает занавес с кистью. Перед нами – зрелый мужчина в парике и камзоле, расшитом бранденбурами. Мужчина стоит в горделивой позе; из-под его рукава выглядывает дорогой кружевной манжет. Внизу – гравированное посвящение изображенному лицу, выполненное на старонемецком языке. После перевода текста я обратил внимание на несоответствие подписи под портретом «Лякосты» и посвящением, размещенным непосредственно на гравюре: последнее содержит хвалебные стихи в честь некоего «германо-француза» («Deusch Francois»), написавшего «всем на радость» «особенную» книгу, успех которой никто не мог повторить. «И поэтому хвала должна достаться ему одному», – заключает надпись[31]. В этом «литературном» посвящении нет никакого упоминания о Лакосте или о каком-либо другом лице, кроме «германо-француза». Также обращает на себя внимание, что на портрете мы видим представительного, даже весьма богатого вельможу, каким не мог быть Лакоста, живший в Пруссии достаточно скромно, «перебиваясь мелкими аферами»