Тайны Нельской башни - стр. 38
На третьем этаже оказалось еще уютнее. Филиппа и Готье д’Онэ провели в небольшую комнату с красивыми гобеленами на стенах, подушками на мягких стульях, витавшим в воздухе приятным ароматом, втянув который в себя, Готье пробормотал, вытаращив глаза и сильно раскрасневшись:
– Пахнет здесь даже получше, чем у Аньес.
Необъяснимое беспокойство Филиппа усилилось. Таинственный провожатый собирался их покинуть. В тот момент, когда этот человек выходил через дверь в глубине комнаты, подав спутникам знак ожидать, Филиппу удалось мельком разглядеть его лицо под капюшоном. Он вздрогнул и, схватив брата за руку, прошептал:
– Разрази меня гром, если наш проводник не похож на того, кого мы часто видим из окна нашего особняка на улице Фруадмантель!
– Да?! И на кого же?
– На Страгильдо!..
– Ту ворону, что пасет львов короля?
– Да! И львов королевы!..
– Ба! И что же это доказывает? Мне и самому многие говорили, что я точь-в-точь похож на нашего государя-короля Людовика! Однако же я, к несчастью, не король, так как будь я королем, черт возьми, я начал бы с того…
Готье не успел перечислить многочисленные преимущества, которые ему дал бы титул короля. Дверь внезапно распахнулась, и глазам изумленных братьев предстала роскошная и просторная комната, освещенная шестью канделябрами, в каждом из которых стояло по шесть розовых свечей, распространявших легкий благоухающий аромат. В глубине комнаты, на огромном сундуке, покоился массивный серебряный сервиз: причудливые кувшины для воды, большие вазы, ажурные тарелки, солонки, украшенные чеканными узорами, тщательно отделанные флаконы… Напротив, на серванте, выстроились в ряд уже готовые блюда, и ослепительный стол, благоухающий свежесрезанными экзотическими цветами, ждал гостей.
За этим столом сидели три женщины. Рядом с каждой из них стоял свободный стул. Стало быть, гостей ожидалось тоже трое…
Филипп и Готье д’Онэ замерли, словно два истукана перед этими тремя незнакомками, возникшими внезапно, словно феи или привидения. Братьев охватило неведомое им доселе ощущение, нечто вроде легкой истомы, словно их бодрствующими перенесли в некий волшебный сон.
Действительно, все три женщины были необычайно красивы.
Мы говорим о красоте общей, внешней, лица трех этих граций были скрыты черными масками, из-под которых виднелись лишь губы, алые, словно приоткрывшиеся от горячего поцелуя испанского солнца гранаты, и глаза, сверкающие, будто звезды на вечернем зимнем небе.
Шея, груди и руки их были открыты.
На них были чрезвычайно легкие платья, вроде тех воздушных газовых пелерин, которые вряд ли увидишь даже на разбитных девицах из кабачков на Валь-д’Амур, платья скорее раздевавшие, нежели одевавшие. Казалось, это были три восхитительные статуи, являвшиеся копиями богинь Пантеона, но копиями ожившими и трепещущими.