Тайны моей возлюбленной - стр. 50

Тристан вспомнил грозу и хохот Пожирателя. Неужели это сделала Регина?.. Но зачем? Для неё эта служанка была никем, а супруга в ту ночь страдала.

Лэрн допил кофе, поставил кружку на блюдце и закрыл книгу.

«Спасибо тебе, дядя, за твои “бесполезные” подарки», – с грустью подумал лэрн, сожалея о том, что ни разу искренне не поблагодарил родственника за столь редкие и ценные книги. Лишь повзрослев мальчик понял, что ни одна из них не была бесполезной.

И теперь Тристан знал, какой из Пожирателей покровительствует роду Баргарон.

Николас стоял на ногах и любовался серым грозовым небом. Прохладный ветерок обдувал его лицо, приятно шумели листья деревьев, птицы щебетали в зелёных кронах. Из дома доносились голоса приглашённых на сегодняшний праздник родственников.

– Как ты тут? – услышал мужчина голос брата и посмотрел на него.

– Наслаждаюсь погодкой.

– Я вижу, – хмыкнул Тристан. – Отпустили на день из больницы, и ты сразу принялся самовольничать?

– Кто меня одного отпустит! – рассмеялся Николас и кивком указал на лавочку, где сидела Мегги с книгой в руках.

– О! Прошу прощения, я вас не заметил, – извинился Тристан, который так обрадовался, увидев брата, что больше ни на что не обратил внимания.

– Ничего, лэрн, – с улыбкой ответила медсестра.

– Теперь я всецело спокоен за брата, – отшутился мужчина, подошёл к Николасу и тоже посмотрел на небо.

– Хорошо-то так, – протянул с наслаждением Тристан.

– И не говори, – вторил за ним брат.

Из дома раздались детские визги и смех, а затем строгий мужской голос, призывающий их к порядку.

– Не верится, что Марии исполнилось уже одиннадцать. Как же быстро бежит время.

– По мне, так оно бежит со скоростью улитки, – ответил Николас и поспешно сменил тему: – Хотя дети, да, взрослеют очень быстро. – Мужчина улыбнулся. – Кажется, только вчера она могла уместиться в моих ладонях, а сегодня уже такая взрослая.

Тристан, созерцая хмурое небо, помолчал немного и признался:

– Я тоже хочу детей.

Николас изумлённо посмотрел на брата и расхохотался, отчего тот обиженно надулся и сложил руки на груди, всем своим видом пытаясь показать недовольство. Чувство это было напускное: Тристан прекрасно знал, как брат отреагирует на подобное высказывание.

– Никогда не думал, что услышу эти слова от тебя, братец! Ты если ещё в чём-то признаться решишь, то сначала предупреди, чтоб я копыта не отбросил от неожиданности! – воскликнул Николас, вытирая выступившие на глазах слёзы. – Я теперь опасаюсь Регину! Что же она должна была сделать, чтобы мой шалопай-братец о детях начал думать!