Тайны митрополита - стр. 4
– Постой, Киприан, – замахал руками тот. – Не дело так! Хоть у меня да у нее спросил бы кто, а? Воля-то наша какова?!
– То при грядущих князьях – срам да смех. Ноне как князь скажет – так и воля ваша будет. На то и князь.
– Дело Киприан говорит, – добавил князь. – Вон, специально пришел, вас благословить.
– Чего?!
– Свадьбу отгуляете, и берись за диковины свои, нечего тебе делами бабскими маяться. И гляди мне: не буянь!
– Да что, черт подери?!
– Никола?! Никола! Никола!!! – Картинка, задрожав, рассыпалась на миллион мелких частичек, и перед глазами замаячил уже знакомый силуэт Ждана. – Никола! – Парень, пытаясь добудиться, тряс пенсионера за плечо.
– Пусти ты, черт! И так болит все, – простонал трудовик, с трудом поднимаясь на жестком ложе. – Да за что ж мне это?! – смахивая пот со лба, выдохнул он.
Последние несколько дней оказались богатыми на события; испытания первого изготовленного в Московском княжестве тюфяка[1], контузия, разлад между пришельцем и князем Дмитрием…
Да тут надо бы по порядку.
Вторая часть
Лето уходило. Отводив беззаботные солнечные хороводы, оно, вдруг разом состарившись до брюзжащей и вечно недовольной старухи-осени, пролилось на еще не успевшую остыть землю обильными дождями. За ними прилетели холодные ветра, оборвавшие листву с деревьев. Небо заволокло тучами, и теплые деньки сменились бесконечным, усиливающимся день ото дня ненастьем.
Один из самых непогожих дней выпал именно на сегодня: хмарь, ледяной пронизывающий ветер и нудный, мелкий не то дождь, не то снег, зарядивший с самой ночи. Казалось, в такую погоду должно сидеть в избе у очага да носу не казать на улицу, занимаясь домашними делами. Однако даже в такое ненастье, сквозь шум осенней непогоды из чащи доносились чьи-то взбудораженные перекрикивания. Именно на эти голоса, опираясь на крепкую палицу, и шагал высокий статный схимник[2]. Хлесткий ветер теребил полы худых одежонок уверенно двигавшегося по едва видной тропе монаха. Прихваченная за ночь морозцем земля то и дело расплывалась, заставляя старика оступаться, однако тот, крестясь и читая молитвы, шел вперед, время от времени бросая встревоженные взгляды на нависшие над головой облака.
– Путша, поди прочь!
– Что там, Корней?!
– Угрим, да пороху ты тащи!
– Ах ты господи, запамятовали! Молитва с утра не читана!
– Пошевеливайся, пошевеливайся! Князь уж скоро будет! Не забалуешь тогда!
– Никола, а Никола! Ты у князя и так в почете, а как тюфяк ладный с порохом дашь, так хоть самому в князья!
– Ты, Никола, про нас не забывай! – вторил ему другой.