Тайны и загадки мощей чудотворца Александра Свирского - стр. 8
Преподобный вышел из монастыря со слезами любви и благодарности, ничего не взяв с собою, кроме одежды, которую носил на себе. Свою маленькую хижину, которая стала прибежищем молитв святого, местом его полного уединения и новых подвигов, он поставил в красивейшем, но глухом лесу на берегу Рощинского озера. Шел 1484 год…
Мы не знаем, как была явлена святому воля Божия на необыкновенные подвиги, на такой чрезмерный даже по тем благочестивым временам пост, во время которого, как пишется в Житии, он «насыщался всегдашним воздержанием». Мы не знаем, какая духовная борьба шла сначала в мальчике, потом в юноше, чтобы не сломаться, не вознестись исключительностью своих подвигов. Мы видим только плоды, открытые нам: победу духа над немощью человеческой, торжество свободной воли над рабством чреву и греху.
Разве это не вдохновляющий пример для избалованных цивилизацией жителей XXI века? Конечно, невозможно самовольно повторять такие подвиги, подвластные только избраннику Божию. Но будем помнить, что без такого поста и такой молитвы вряд ли были бы побеждены полчища бесовские, вряд ли могла быть построена Свирская обитель – твердыня духа сродни Афонской.
«Победил полки страстей воздержанием…»
При таких подвигах как никто другой знал преподобный немощи свои, нам неведомые, как никто другой он может понять сегодня немощи наши. Нередко мы малодушествуем даже от ничтожных неприятностей, но стоит представить, что переживал святой, когда бесы, чувствуя свое скорое изгнание из мест, где находилась его уединенная лесная хижина, пытались досадить подвижнику помыслами, покушались устрашить его, принимая вид то зверя, то змеи… Но преподобный Александр, как поется в тропаре, «победил полки страстей воздержанием».
Сколько страстей бушует в каждом из нас: кто-то, изнемогая от несобранности и лени, тщетно пытается бороться с этими пороками своей расслабленной волей и – терпит поражение, кто-то бесплодно старается побороть свое раздражение, кто-то побеждается другими греховными недугами души. И у всех нас не хватает смирения и мужества признать свою нищету перед Богом.
А преподобный жил в совершенной нищете телесной, смиренно осознавая свою духовную нищету. Чем можно было жить в глухих дебрях? Обычной пищей отшельника была трава, а хлеба несколько лет не было ни крошки. Он терпел наготу, даже зимой ходя в одной одежде, «как бесплотный». Подвизаясь в этой борьбе «во бдениях и чрезмерном посте», он перенес тяжелую сердечную болезнь, от которой был исцелен Господом.
Что особенно близко нам в этой суровой и многотрудной жизни? Если мы попытаемся взглянуть на его жизнь не с праздным любопытством, желая извлечь «интересные» факты, а с сопереживанием и любовью, то увидим, что всей его жизнью руководила Христова любовь.