Тайны холмов Фейри - стр. 42
Меня перестали страстно придавливать к одеялу. Я выползла из под Янтарного и собралась уже делать ноги, когда он внезапно ухватил меня за косу, опрокинул рядом с собой и, придавив ногой, строго спросил:
– И давно это у тебя?
– В смысле?
– В прямом. Как давно ты не хочешь высших фейри?
Это типа болезнь и я должна немедленно раскаяться, устыдиться и в подробностях рассказать «доктору», как давно началось мое недомогание?
Но тут я сообразила поинтересоваться:
– Ты гламор применял, что ли?
– Ну разумеется, – не постеснялся признаться этот мерзавец.
А-а-а-а!!!
Богиня Дану, отсыпь мне моральных сил! Мать Природа, сохрани своего бессмертного сына, чтобы я не прибила его прямо тут!
Нет, я прекрасно понимаю, что шансов действительно прикопать фейри под ближайшим деревцем у меня нет, но как же хочется!
– То есть ты попытался меня совратить, используя магию фейри, не получилось, и теперь ты обижен и возмущен данным фактом? – по возможности терпеливо обрисовала ситуацию я.
– То есть я совершенно искренне тобой восхитился и решил выразить это.
Меня наконец-то отпустили. Янтарный отодвинулся, и скрестил руки на груди, с усмешкой глядя на меня.
– Использование гламора, моя маленькая смертная, не более чем первый этап предварительных ласк. Чтобы ты загорелась и вспыхнула. Чтобы когда я действительно тебя поцеловал, ты от одного прикосновения рассыпалась в моих руках от блаженства. А ты отвергла меня.
Ыть! Он бы предлагал как-то официально, что ли? Так и так, дочь глейстиги, предлагаю тебе устроить страстный часок под этим кленом. Конкретнее надо быть!
Потому что сложно заподозрить поползновения от мужчины, перед которым ты щеголяла нагишом и он даже рук не протянул ни разу, только шутил.
Кажется, девочка Ула на какой-то момент забыла, что имеет дело не с лепреконом из соседнего холма, а с высокородным фейри. Как бы легко ни было общаться с Аламбером, не стоит забывать, что высшие на то и высшие.
Гордые, надменные, очень себе на уме. И обидчивые. Вспомнить хотя бы, за какую мелочь казнили того несчастного из Светлого Дола. Стишата сочинил – и все.
Я поспешно встала, отошла на несколько шагов и, нервно вцепившись в волосы, по возможности церемонно ответила:
– Спасибо за оказанную честь, о прекрасный лорд, но я себя храню.
Он резко, по-птичьи склонил голову и осведомился:
– Для кого?
А фоморы меня знают. Для кого-то! Но пламенная страсть под кленом, в ходе которой мне предлагают попрощаться с невинностью, как-то совсем не предел мечтаний.
Пришлось лихорадочно придумывать достаточно хорошую легенду. Потому что в чем у фейри не принято отказывать, так это в любви во всех ее проявлениях. Особенно в чувственных.